( НАЖАТЬ, ЧТОБЫ СМОТРЕТЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ДАЛЬШЕ!!! 

@темы: урбопейзажи, пейзажи

---

воскресенье, 16 апреля 2023 в 23:23

Пишет natali70:

Agony column (Колонка частных объявлений) , в английском слэнге частные объявления в газетах. Холмс утверждал, что ничего не читает в газетах, кроме криминальных новостей и колонки частных объявлений, в которых, по его словам, всегда было много информации (Знатный холостяк), и у него была большая книга, в которую он каждый день подшивал их (Алое кольцо). Он тратил на это немало времени (Медные буки, Палец инженера) и развлекался, читая напечатанные там зашифрованные послания (Долина страха). «Боже мой! - говорил он о них. - Какая разноголосица стонов, криков, нытья! Какой короб необычайных происшествий! А ведь именно из этого короба человек, изучающий необычное, может выудить самые ценные сведения! (Алое кольцо). Холмс дал объявление о катере «Аврора» в колонке частных объявлений в «Стандард» (Знак четырех). Он давал объявления в вечерних газетах для Генри Бейкера (Голубой карбункул)и, ища кэбмена, подвозившего Джозефа Гаррисона (Морской договор), и найдя кольцо Джефферсона Хоупа (Этюд в багровых тонах). Были поданы объявления, но безуспешно, во время поисков леди Френсис Карфэкс (Исчезновение леди Френсис Карфэкс). Майкрофт Холмс давал объявление о Паулосе и Софии Кратидес во все лондонские ежедневные газеты (Случай с греческим переводчиком). Графиня Моркар дала объявление в «Таймс», предлагая вознаграждение тому, кто вернет ей голубой карбункул (Голубой карбункул), и там же братья Шолто искали Мэри Морстен (Знак четырех), а Вудли и Карратерс подавали там объявление, разыскивая Вайолет Смит (Одинокая велосипедистка). Хьюго Оберштейн связывался с полковником Уолтером через колонку объявлений «Дэйли Телеграф» (Чертежи Брюса Партингтона) , а послания Дженнаро Лукка его жене появились в «Дэйли Газетт»(Алое кольцо). Мэри Сазерлэнд поместила объявление в «Хроникл», разыскивая Госмера Эйнджела (Установление личности). Инспектор Грегсон давал объявления во всех газетах, ища Джозефа Стэнджерсона (Этюд в багровых тонах) и так же действовала полиция, поместив объявление о капитане Морстене от имени его дочери (Знак четырех). Джон Гарридеб утверждал, что подавал в газету объявление, разыскивая других Гарридебов (Три Гарридеба). Agra (Агра), город в северно-центральной Индии, население 188,300. Стоит на Ганге, один из старейших индийских городов и там есть несколько интересных зданий. Среди которых более всего известен знаменитый Тадж Махал. Во время мятежа построенный в шестнадцатом веке форт стал местом убежища для европейцев (Знак четырех). Agra treasure (сокровища Агры), предмет тайного заговора Четырех, общая стоимость которых, как утверждалось, составляла 500,000 фунтов стерлингов. Изначально принадлежащие индийскому радже, они были похищены последовательно сперва Четырьмя, потом майором Шолто и Джонатаном Смоллом. Смолл предпочел разбросать их по Темзе, чтоб только они не попали в другие руки (Знак четырех) Питер Джонс заметил, что в деле сокровищ Агры Холмс оказался ближе к истине, чем официальная полиция(Союз рыжих).* Agriculture (Сельское хозяйство) Говард Гарридеб, как утверждалось, был конструктором сельскохозяйственных машин.(Три Гарридеба) Холмс упомянул о падении цен на сельскохозяйственную продукцию в период между 1875 годом, годом смерти матери Элен Стонер, и 1883 годом (Пестрая лента). Это упоминание о двадцатилетнем периоде сельскохозяйственного упадка 1873-94 годов, который понизил цены менее, чем в половину, и разорил многих английских фермеров. Непосредственной причиной этого было уменьшение импортных пошлин на пшеницу, открывшее британский рынок конкурентоспособному американскому, канадскому и австралийскому зерну, плюс все еще усугубили длительные периоды ненастной погоды, эпидемии домашнего скота, растущие затраты на рабочую силу в связи с принятием законов об обязательном образовании для детей и продолжающимся перемещением населения из сельской местности в города. Удалившись от дел, Холмс делил свой досуг между занятиями философией и сельским хозяйством (Предисловие к «Его прощальному поклону», в частности пчеловодством (Его прощальный поклон, Второе пятно). Ague (Лихорадка или малярия) Джонатан Смолл болел лихорадкой на Андаманских островах (Знак четырех) Ainstree, Dr (Эйнстри, доктор), главный авторитет по тропическим болезням, которого Уотсон хотел привести к больному Холмсу (Шерлок Холм при смерти). Airedale terrier(Эрдельтерьер) , большой терьер с лохматой шерстью. Пес Фицроя МакФерсона был эрдельтерьером (Львиная грива). *** Я тут кое-что дополню и для наглядности проиллюстрирую. В отношении этих газетных вырезок. Решила для себя поглядеть, как это выглядело у Гранады - там все-таки все показано подробнейшим образом - и интересный момент, хотя, наверное, так оно и есть. Будет много кадров. Ну, во-первых, да. Это вроде как альбом с вырезками. По крайней мере, изначально И вот здесь видно, что наклеены газетные полосы Но я так понимаю, это был не единственный справочный указатель Холмса. Во-первых, были еще папки с делами, собранные по годам И там уже ничего не было наклеено, а просто собраны разные материалы, наверное, в том числе и из газет А потом ... во-первых, все это уже разрослось и хранилось в этом специальном шкафу И вот они папки по алфавиту. Эта на знаменитую букву М Но только это уже тоже никакие не вырезки, а информация записанная от руки. С пресловутой пометкой Холмса "самый опасный человек в Лондоне" *** * Насчет Сокровищ Агры и Союза рыжих - это из тех эпизодов, что у нас решили опустить. В первый раз вижу, что Джонс упоминал каким-то образом это дело, чего только не узнаешь.

@темы: ШХ

---

воскресенье, 16 апреля 2023 в 12:30

Пишет natali70:

Очень неплохая статья и я очень рада, что наткнулась на нее. Но сначала скажу несколько слов. У меня уже в эпоху интернета сложилось довольно устойчивое, не слишком позитивное мнение в отношении Виктора Тревора. Полагаю, что я прочла что-то такое... возможно, на том же Sherlockian.net, где когда-то было немало очень интересных пастишей. И это я тогда вообще тыкалась куда попало и велась лишь на какие-то, наверное, слишком эффектные названия, а то бы у меня была отдельная коллекция материалов оттуда, которые теперь, увы, канули в лету, и сайт стал совсем другим. Но оставлю сейчас воспоминания, просто могу предположить, что мои впечатления пошли откуда-то оттуда. И, возможно, было еще что-то слэшное, которое подкрепило сомнительную репутацию Тревора. И, в общем, если не брать совсем уже вопиющие примеры, он был представлен весьма эгоистичным типом, резко когда-то порвавшим свои отношения с Холмсом и, возможно, отчасти положившим начало Холмсовскому одиночеству - ну, это чисто мои фантазии. Тем не менее, вот даже среди классических шерлокианцев были подобные идеи и была, хоть и немного сомнительная, но не лишенная интереса статья, где Треворы представлены каким-то крайне преступным семейством, куда попадает юный Холмс.morsten.diary.ru/p217871423.htm Прямо сам собой напрашивается фанфик! Еще был наш отечественный очень простенький и наивный фанфик, где как раз промелькнули идеи того, о чем я говорю. Как будто мы с автором читали одни и те же англоязычные фики. Вот здесь. morsten.diary.ru/p221005285_luchshij-drug-holms... "Лучший друг Холмса и это не я" И хочу сказать, что данная статья оказалась чем-то средним. Но очень мне понравилась даже не какими-то своими итоговыми выводами, а тем, как подробно разобраны здесь события "Глории Скотт". Теперь будет сама статья, а ниже я еще скажу несколько слов. Статья, собственно, из "Baker Street Journal" за осень 2014 года. Вы никогда не слышали от меня о Викторе Треворе? Люси Кейфер Как и подобает предшественнику Джона Уотсона, Виктор Тревор до своей случайной встречи с химиком-энтузиастом Шерлоком Холмсом - не имеющий друзей студент колледжа. Эти двое становятся друзьями, распутывают тайну и даже какое-то время вместе живут. У Тревора есть «буль-терьер», у Уотсона «щенок бульдога». Но в отличие от доброго доктора, Виктор Тревор всегда был немного загадочен. Не секрет, почему в начале «Этюда в багровых тонах» у Уотсона нет друзей. Он едва не погиб во Второй англо-афганской войне и приезжает на родину в «необъятные дебри Лондона» , «еле держась на ногах от слабости и истощения», «ослабевший от длительных лишений». Когда мы впервые встречаем его, он подавлен и страдает военным неврозом, «влача неуютное и бессмысленное существование», и говоря Холмсу: «я не выношу никакого шума, потому что у меня расстроены нервы, я могу проваляться в постели полдня и вообще невероятно ленив. Когда я здоров, у меня появляется еще ряд пороков…». У Виктора Тревора так же нет друзей, но не по столь очевидной причине. Он студент из зажиточной семьи, у него прекрасные отношения с отцом и он «сердечный и мужественный, жизнерадостный и энергичный», отличавшийся «шумной и дружелюбной манерой общения». И не сразу, как в случае с Джоном Уотсоном, можно понять, что он столкнулся со смертью. Покойная мать Тревора упоминается дважды. Холмс также говорит нам: «Я слышал, что у него (Тревора Старшего) была еще дочь, но она умерла от дифтерита в Бирмингеме, куда ездила погостить.». Мы не знаем, когда это случилось, но Холмс говорит именно «я слышал», когда мог бы сказать «мне говорили» или вообще не уточнять. Фраза «Я слышал» имеет дополнительное значение уже вторичной информации – неопределенности и слухов. От кого бы Холмс ни услышал эти новости, вероятно, это был не самый прямой непосредственный источник. То, что не имеющий на тот момент иных собеседников Тревор не упоминает о своей сестре в разговоре со своим единственным другом, говорит о том, кто скорбит об ушедшем недавно близком человеке. Горе служит неплохим объяснением, почему такой энергичный дружелюбный молодой человек в настоящий момент отдалился от общества. Единственные люди, которых Шерлок Холмс когда-либо называл другом, это Джон Уотсон, Г.(или Дж.) Лестрейд, и Виктор Тревор. Доктор и инспектор представляют собой основную часть жизни Холмса, но все, что он может сказать о нынешней жизни Тревора, это: «я слышал, что дела у него идут хорошо». И вновь уточнение «я слышал». Если бы Холмс поддерживал с ним связь, и Тревор сам сказал бы Холмсу, что его дела идут хорошо, разве сказал бы Холмс «я слышал» вместо того, чтобы просто сказать «дела у него идут хорошо»? Ближе всего Холмс подходит к упоминанию Тревора помимо дела «Глории Скотт», когда в деле «Вампир из Сассекса» ненадолго появляется на свет подшивка под литерой «В»( V)- Вояж «Глории Скотт». Однако, они оба «были близкими друзьями». Холмс ведет себя наилучшим образом, когда Тревор приглашает его к себе – когда еще он так мило извинялся, встревожив кого-нибудь своими выводами? («Надеюсь, я ничего не сказал такого, что причинило вам боль?» Он только уезжает, потому что «почувствовал, что мое присутствие служит источником неловкости », и после того, как Тревор зовет его назад - «разумеется, я все бросил». Тревор испытывает почти-уотсоновское благоговение в отношении способностей Холмса, говоря ему: «от вас у меня секретов нет» и «Я так рад, что вы приехали. Холмс! Я верю в вашу рассудительность и осторожность, я знаю, что вы мне дадите самый разумный совет.» Так почему же Холмс жил вдали от своего «убитого горем» друга, который перенес двойное несчастье, потеряв любимого отца и узнав то, что его отец был преступником? Почему Холмс никогда не упоминал Тревора и -что еще важнее – почему папку с делом «Глории Скотт» он хранил под литерой «V»? В отношении Виктора Тревора, «Глория Скотт» - это рассказ о необщительном студенте колледжа, горюющем о матери и сестре. Он и его «добрый и щедрый» отец были последними оставшимися в живых членами семьи, поэтому они, конечно, были очень близки. У Тревора была милая привычка называть отца «старик» и он пользуется своими каникулами, чтобы провести с ним время. Тревор просто хочет, попивая бренди, рыбачить и отдыхать на лоне природы со своим отцом и лучшим другом – и это, когда даже в 1874 году большинство студентов не ценило присутствия родителей, считая их нежелательной помехой. Но это немного непривычное положение вещей действует до появления шантажиста Хадсона. Хадсон ужасно ведет себя по отношению к Тревору и слугам и особенно ужасно по отношению к Тревору Старшему. Тревор говорит: «будь мы с ним однолетки, я бы уже раз двадцать сшиб его с ног. Скажу, положа руку на сердце, Холмс: все это время я должен был держать себя в руках…». Когда Хадсон поступает особенно оскорбительно по отношению к отцу Тревора, Виктор «схватил его за плечи и выпроводил из комнаты», отказываясь извиниться. После этого Хадсон уезжает, а потом приходит зашифрованное письмо. Тревор практически остается один, когда с его отцом случается удар и затем он впадает в кому. Тревор посылает за врачом, но проводит ночь у постели отца. На следующее утро Тревор едет встречать друга на станцию, а вернувшись, узнает не только то, что его отец умер за тот короткий промежуток, что его не было, но и то, что за несколько минут до своего конца он был в сознании и звал Тревора. А Тревора там не было. Единственный прощальный привет, который он получает, это документ, в котором отец признается в своем участии в мятеже. Этот документ настолько полон ошибок и противоречий, что трудно поверить в то, что Тревор Старший не скрывает нечто гораздо худшее. Даты, которые он сообщает, не совпадают с реальностью, указанные им координаты широты и долготы бессмысленны, и когда Тревора Старшего(он же Джеймс Армитедж)спасают, капитан покупается на рассказанную им неубедительную легенду. Кроме того, Тревор Старший пропускает несколько существенных деталей, таких, как почему он вообще был депортирован в Австралию. Он говорит, что присвоил деньги, чтобы оплатить «долг чести», но не уточняет подробностей. Если он действительно наказан за совершение относительно честного поступка, разве не было бы изложение этого в своем признании идеальным способом вызвать сочувствие наследников? Мы знаем, что Тревор , должно быть, понял, что письмо его отца было полно пробелов по той простой причине, что он не хочет хранить его. Он отдает его Холмсу, и оригинал все еще находится у него, когда он рассказывает эту историю Уотсону. Если Тревор бы принял этот документ за чистую монету, он, вероятно, никогда бы не расстался с ним. Это единственное «прощай», которое он получил от отца, и оно все усеяно обращениями , как то «дорогой, любимый мой сын», «милый мальчик», «мальчуган» и «мой дорогой мальчик». Тревор говорит, что у него не было «ни сил, ни смелости» читать этот документ, но зачем бы они ему понадобились, если он считает, что это письмо послание любви, приключенческий рассказ о том, как его отца трепали ветра судьбы? Так что же случилось с Тревором – оставшимся у смертного одра его отца, которому было отказано в прощании, и получившим целую гроздь недомолвок и лжи в качестве признания? И надо начать с того, что он, вероятно, винит себя за смерть своего отца. Отказ Тревора извиняться перед Хадсоном положило начало цепочке событий, в результате которых с его отцом случился удар. Он уже изначально испытывал довольно противоречивые чувства в отношении того, правильно ли он повел себя с Хадсоном. Тревор ведет себя, как добрый христианин, но говорит Холмсу: «я теперь сомневаюсь, правильно ли поступил, не дав воли своим чувствам». Для Тревора было бы естественно спрашивать себя, не было бы лучше, если б он повел себя с Хадсоном по-другому, возможно, даже «сбив его с ног», как он и хотел. У Виктора Тревора, по выражению Джокера Алана Мура, выдался «плохой день». У него больше нет семьи; его кумир – преступник; и у него нет поддержки, за исключением Шерлока Холмса (который отравляет себя кокаином и морфином). Поэтому Тревор , завладев семейным состоянием, едет на другой конец земного шара выращивать чай в Терайском регионе Индии. По крайней мере, вот что Холмс говорит Уотсону. В следующий и последний раз мы слышим о Треворе, когда в «Вампире из Сассекса»дело «Плавания (Voyage) Глории Скотт» самым странным образом обнаруживается под литерой «V». Стиль справочного указателя Холмса, применяемый в его альбомах для вырезок, делает ошибки или оказавшиеся не на том месте папки маловероятными - он конкретно тратит время на то, чтобы вклеивать в него соответствующую информацию. Гораздо вероятнее, что папка «Глория Скотт» была помещена под литеру «V» по какой-то другой причине, и Холмс либо был неверно понят, либо не хотел говорить Уотсону название подлинной записи. Возможно, тут самое время упомянуть, что Терайский регион северной Индии и южного Непала стал местом производства немалого количества незаконного опиума в 1890 годы, когда была написана эта история, и значительное его количество контрабандой провозилось в Европу. «Первый доклад Королевской комиссии по опиуму» 1895 года гласит: «Опийный мак, в основном, выращивается в Терае… Его возделывание и …контрабанду невозможно было бы контролировать, если бы культивирование его в Индии было запрещено.» Терай остается рассадником опиума и сегодня. Вполне возможно, что Тревор, скорбящий юноша, спрашивающий себя «правильно ли я поступил, не дав воли своим чувствам» сделал себе имя вне закона. В конце концов, его отец не мог уже возражать против этого. Незаконное выращивание опиума – весьма вероятно преступление со стороны Тревора и потому, что Терайский регион известен своим опиумом и потому, что опиум растет довольно близко к чайным плантациям, составляющим своего рода прикрытие. Холмсу это, конечно, должно быть известно. «От вас у меня секретов нет», - говорит Тревор. Когда он оказался нарушителем закона, логично предположить, что для него понадобилась отдельная запись в указателе Холмса, ибо там было бы больше информации для отслеживания, чем это было упомянуто в «Глории Скотт». Из этого следует, что Холмс в конечном итоге хранил свое первое дело среди расследований на букву «V» - не из-за «Voyage», но из-за Виктора (Victor)Тревора. «Глорию Скотт» легко можно было рассортировать в «G» -«Gloria Sott», в «А» - «Армитедж», «П» - «Пендергаст», даже в «Х» - «Хотспур». Но ничто в этой истории не начинается с «V», кроме христианского имени Виктора Тревора. Но в таком случае, почему не «Т» - «Тревор»? Во-первых, мы знаем, что отец Виктора использовал, по меньшей мере, одно подставное имя, и если Виктор «перешел на темную сторону», возможно, он делает то же самое. Кроме того, нам известно, что дело подделывателя подписей Виктора Линча так же хранится под литерой «V» - Виктор. Возможно, как тот, у кого есть доступ к ложной идентификации документов, этот преступник также использует несколько фамилий. Множественные фамилии могут усложнить справочную систему Холмса, и ему было бы легче сортировать людей по именам. Или, возможно, он делает это в отдельных случаях. Это вполне согласуется с той степенью эксцентричности, которую мы привыкли ожидать с его стороны. Это также объяснило бы, почему Холмс обычно никогда не говорит о Треворе, и почему, вместо тог, чтоб сказать «Виктор Тревор» он говорит Уотсону первое слово на «V», что приходит ему в голову. Холмс , вероятно, ничего не имел против того, что Виктор занимается продажей опиума. Он сам употребляет извлеченный из опиума морфин , и ему чуждо желание играть морального арбитра, когда близкие по духу люди совершают преступления по понятным причинам. Однако, Уотсон был бы не столь всепрощающим. Он слишком много времени провел, пытаясь вырвать из-под власти наркотиков Холмса, чтобы по-доброму отнестись к человеку, столь глубоко погрязшему в мире этого зелья. И если все это хоть немного близко к правде, то это значит, что Холмс все же остался лоялен к своему первому другу. Он не общается с ним, но у этого есть объяснение: его профессия – отдавать преступников в руки правосудия. Но Холмс все еще покрывает Тревора, не вмешиваясь в его дела. Уотсон упоминает о том, как Холмс «любовно, смакуя каждое слово, проглядывал собственные записи» как раз перед тем, как он говорит : «Вояж Глории Скотт»…Скверное было дело». Наречие «любовно» больше подходит к воспоминанию о старом друге, нежели имеет отношение к «скверному делу». Поэтому даже хоть Холмс и не говорит о Викторе Треворе, он думает о нем с теплом. Если впечатлительный молодой Холмс из первых рук узнал, как хороший человек становится преступником, то это объясняет, почему он так снисходителен по отношению к тем, кто совершает незначительные преступления – и так безжалостен к шантажистам. *** Замечу, что вот за все время с первого прочтения у меня, правда, не было ощущения, что Тревор был сильно замкнутым человеком, поэтому отсутствие друзей у такого, казалось бы живого, энергичного юноши было немного странным, но вообще я последнее время все больше сталкиваюсь с тем, что мы местами что-то упускаем в Каноне... Потом я вот тут местами пользовалась одновременно двумя алфавитами) Это у меня уже влияние "Шерлокианы", чтоб было понятно разночтение в русском и английском. И, кстати, так-то в "Вампире из Сассекса" , может, сразу и не поймешь, что Холмс листал не все подряд, а только дела на букву "V", и я для уточнения решила сюда, как в оригинале, добавить Voyage. Снова по части перевода. Вот эти все обращения отца к сыну далеко не всегда можно адекватно передать. И у нас там кругом "дорогой мальчик" и "милый сын", а в оригинале, как выяснилось, есть еще и "lad" - грубо говоря, мальчик, парень, и даже "laddie", который я позволила себе перевести, как "мальчуган"(есть такой вариант). На тему перевода еще хочу заметить такой момент. Вот тут упоминается Виктор Линч. И в оригинале его деятельность обозначена хитрым словом "forger". А это и подделыватель документов, и фальшивомонетчик - выбирайте, что нравится. В старом переводе выбрали первое), в одном из современных - второе. Но исходя из статьи, верным оказалось все же подделывание документов. *** Правда, что касается лирических отступлений, я тут вспомнила бы маленькую зарисовку, которая возвращает меня к сложившемуся образу Тревора: "И он ведь попросил прочитать ему все это вслух. Я думал, что помогаю ему. Когда с чтением было покончено, он молча смотрел на свои руки, сжатые в кулаки. - Виктор? - я протянул к нему руку, но в это мгновение он вскочил. - Нет, не надо! Пожалуйста, не нужно. - Он упорно избегал моего взгляда. - Я...я,думаю, что вам лучше уехать." *** Ну, вот как-то так. В ночи непосредственно во время перевода на уме крутилось много всякого про Тревора, но было уже слишком поздно, чтоб что-то писать. От самой статьи и ее перевода получила большое удовольствие)

@темы: ШХ

---

Как я уже некогда писал в своей дняфке, в меня усилиями родителей и бабушки насмерть вколочен принцип "Личный дневник - прямой путь в лагерь". От чего я его никогда, по сути и не писал.

Однако, мне приходилось видеть минимум два раза, как личные дневники помогали гражданам управлять некими событиями в нужном им ключе.

То есть, я знал одного человека, который соблазнял девушек мастерски ведущимся творческим дневником, который он намеренно или забывал у них дома, или оставлял на таком месте, что избежать искушения заглянуть в него было трудно. Кое-кого он таким образом таки уложил в койку.

А один персонаж вёл какое-то время аж два личных дневника. Один - для того, чтобы его нашли сотрудники Транспортной прокуратуры; а другой для нахождения его при обыске ОБЭП. Он, кстати, прятал их в разных местах, и утверждал, что настолько хорошо знает технологию обыска обеих ведомств, что дневник для ОБЭП прокуратура не найдёт; и наоборот. Помогло ли это ему, я не знаю, Лёшик уже лет десять живёт на берегах Сены. Тоже там шкерится от кого-нить, подозреваю.

Это я к тому, что кто уж дневникам, как зеркалам души, не верит - так это я.

Ну и к Чуковскому.

Конечно, он свой дневник от политики или почистил; или уж очень осторожно его писал. Скорее всего - первое, потому что упоминаний о политике нет и в его дореволюционной части - когда К.Ч. ещё не мог предположить, шо за это станут сажать.

А если почистил - то большое хз, от чего он ещё почистил.

Кстати, особых славословий вождям и Партии в дневнике особо и нет. Не более, чем необходимо для того, чтобы подчеркнуть лояльность режиму.

Общая недоброта к людям - чувствуется. Впрочем, доброте в те годы особо и неоткуда было взяться.

При кажущейся "объективности" оценок собеседников и вообще всех встречающихся людей, неумолимо создаётся впечатление шо автор - Д'Артагнан в белом. А все остальные - ну сами посудите...

Эмо.

Чуковский был лютейшим эмо. Представляю, как доставал он этим всех близких. "Ужасно, я дряхлый старик, мне сорок семь лет"! "Это невыносимо чувствовать себя в шестьдесят лет"! Про прилагательные, которые он вставлял везде, где только мог, я уже писал. И эта вот эмоциональность, порой, взвинчиваемая до истерики, сквозит отовсюду. От того и дневник-то читать так тяжело.

Кстати, надо б перечитать в его свете "Алмазный мой венец". kiowa-mike.livejournal.com/7798788.html

@темы: книги, 20 век: Россия и вокруг нее

---

Сперва была пьеса, "Газовые лампы", успешно поставленная в Британии

Потом, в 1940 году, по ней был снят одноименный фильм, тоже в Британии

И, наконец, в 1944 году, была снят американский фильм, основанный на той же пьесе, но с заметными отличиями. Одним из отличий была Ингрид Бергман. Фильм выстрелил и прославился настолько, что термин gaslightning вошёл в психологию и поп-культуру. Эту тогда один человек манипулирует другим, убеждая последнего, что тот не в себе. Этого не было, тебе показалось, привиделось, ты забыла. Это ты сделала, смотри, вот же оно. Зачем ты взяла мои ключи? Как это не брала, а если сумочку проверить? Чаще всего этим занимаются супруги и другие близкие родственники.

Так к чему это я. Когда компания Метро-Голдвин-Майер приобрела права на римейк, американцы спецом внесли в договор пункт, предписывающий уничтожить все копии первого, британского фильма, включая негатив.

Что? Кино? Какое кино, не было никакого кино, это у тебя, дедушка, эффект Манделы...

Впрочем, как это обычно бывает, до всех копий дотянуться не удалось, и фильм потерян не был.

Encouraged by the success of the play and the British 1940 film, Metro-Goldwyn-Mayer bought the remake rights, but with a clause insisting that all existing prints of the first film be destroyed,[11] even to the point of trying to destroy the negative.[12][13] Evidently that order was not honored to the letter, since the 1940 Gaslight remains available for both theatrical exhibition, television screenings, and DVD release

https://en.m.wikipedia.org/wiki/Gaslight_(1944_film)

__________
К делу не относится, но одной из деталей сюжета были тускнеющие газовые лампы в доме героини. Тускнели они не всегда, но только в отсутствие мужа. Как оказалось, муж тайно хитрым способом пробирался на чердак, где искал нечто важное среди вещей покойной тетки жены. Он включал там свет, и остальные лампы в доме тускнели. mithrilian.livejournal.com/2988456.html

@темы: фильмы

---

Вот, пожалуйста, тот редкий случай, когда то, что мы называем имбирём, биологи тоже называют имбирём. Если по имени-отчеству, то он Имбирь обыкновенный, Имбирь настоящий, Имбирь лекарственный или Имбирь аптечный (лат. Zingiber officināle), вид рода Имбирь семейства Имбирные (лат. Zingiberaceae) порядка Имбирецветные (или Имбирноцветные, лат. Zingiberales).

Ноту имбиря в парфюмерии смело можно отнести к приметам наших дней, сейчас она появляется в описаниях ароматов довольно часто. Вообще в базе данных Фрагрантики более трёх тысяч ароматов с имбирём, но более двух третей из них появились за последние 10-15 лет.

Имбирное семейство вообще очень перспективное с парфюмерной точки зрения: во всех этих растениях, причём в каждой их части, содержатся эфирные масла. В ближайшее время я обязательно напишу ещё как минимум о двух замечательных растениях из этой компании.

Родина имбиря — Южная Азия, он был известен уже в Древней Греции и Риме, в Европу он попал в раннее средневековье, а сейчас он выращивается практически везде, где позволяет климат: в Индии, Китае, Индонезии, Австралии, Африке и других местах.

Ценится имбирь как пряность и лекарственное средство. Съедобную часть мы привыкли называть корнем имбиря, но это не совсем верно: строго говоря, это корневище (ризома), то есть видоизменённый стебель, находящийся под землёй. Настоящие корни имбиря сравнительно мелкие и мочковатые.

дальше здесь www.fragrantica.ru/news/Imbir-v-zizni-i-v-parfu...

@темы: фрукты-овощи

---

( НАЖАТЬ, ЧТОБЫ СМОТРЕТЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ДАЛЬШЕ!!! 

@темы: урбопейзажи, пейзажи

---

еще здесь dok-zlo.livejournal.com/4886497.html

@темы: картины

---

За пределами России проживает множество русских этнических групп, считающих себя хранителями «русского мира» вне родины. Одни из таких представителей – казачьи потомки албазинцы, живущие в Китае. Несмотря на то, что от азиатов их не отличить, а по-русски они не говорят, албазинцы гордятся своим происхождением и передают память о нем из поколения в поколение. Их имена хоть и записаны иероглифами, но по-прежнему строятся на основе русских. Албазинцы продолжают почитать культуру предков и усердно хранят православную веру.

Правда, по-своему.

( Читать дальше... 

@темы: история

---

Доксирование Роуз Мейнвилль

Когда молодая уличная торговка нашла свое имя в путеводителе по секс-работникам Парижа, она не смогла смириться с этим позором.

Если бы Мэйнвилл была жива сегодня, мы бы назвали ее разоблачение "доксингом": публикацией имени, адреса или информации о месте работы человека, часто со злым умыслом, чтобы ‘разоблачить’ или ‘пристыдить’ его.

( Читать дальше... 

@темы: шлюхи

---

пятница, 14 апреля 2023 в 20:24

Пишет Irina77:

Фанаты фильма «Приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона: Собака Баскервилей» (1981 год) давно выяснили, какая реальная картина была использована при создании ленты. На самом деле о сэре Хьюго известно не так уж много. В манускрипте, который привез доктор Мортимер, говорится о Великом восстании. Что, вкупе с упоминанием сочинения лорда Кларендона (ярого роялиста и непосредственного участника событий эпохи Кромвеля), и датой написания портрета - 1647 г., отсылает к 17 веку. Интересно, что художником фильма был Исаак Каплан, и его жена Белла Маневич. По словам режиссера, именно Белла написала портрет, почти полностью повторив образец, изменив лишь черты лица и сделав живопись более объемной и реалистичной. Однако по второй версии, портрет сделал другой человек, оставшийся неизвестным. Судя по всему, картина не сохранилась, т.к. была выполнена на бумаге, которая быстрее приходит в негодность (в отличие от картона или холста), методом фотомонтажа с последующей подкраской маслом. Еще один интересный факт. Исаак Каплан и Белла Маневич также были художниками-декораторами "Приключений принца Флоризеля". В фильмах можно заметить части одного и того-же реквизита (н-р, камин, кэб). Или картины художника Перкинса (автором которых был И.Каплан). Ну и немного об исходном портрете. Генри Ризли, 3-й граф Саутгемптонский, один из предполагаемых покровителей Шекспира и участник заговора графа Эссекса. В 1601 году, ближе к концу правления королевы Елизаветы, граф Саутгемптон был заключен в Лондонский Тауэр за поддержку мятежа графа Эссекса. Во время его пребывания здесь к нему присоединилась его любимая кошка, по кличке Трикси. Согласно легенде, Трикси совершенно добровольно и самостоятельно пересекла Лондон и пробралась к хозяину через дымоход в его камере. Эту историю написал антиквар Томас Пеннант. Более вероятная версия заключается в том, что Трикси тайком пронесла в камеру жена Генри, леди Элизабет Вернон. Кошка составляла компанию своему хозяину в его камере в башне около двух лет, когда он был освобожден в связи с восшествием на престол Якова I в 1603 году. отсюда

@темы: фильмы, ШХ, картины

---

еще здесь dok-zlo.livejournal.com/4884314.html

@темы: картины

---

Лондонская гильдия торговцев солью (основана в 1394-м году) сохранила в своих архивах редкий документ: подробный счет за званый обед на 50 особ, устроенный гильдией для ее членов в 1506-м году. В 19-м веке этот счет опубликовали. Столь подробные документы о стоимости разных видов еды весьма редки для столь ранней эпохи.

Цены даны в фунтах, шиллингах и пенсах; учтите, что фунт=20 шиллингов, а шиллинг=12 пенсов. Любопытно, что старый английский шиллинг, равный 12 пенсам, собственно отчеканили как монету впервые всего за три года до того, в 1503-м году; хотя к этому счету это отношения не имеет, так как для отчетности им пользовались со времен норманского завоевания, т.е. 1066 года. Таблица взята из статьи 1864 года: W.H.Sykes, "Price of Edibles and Potables in A.D. 1506".

Author(s): W. H. Sykes



Расшифровка (источник - тг-канал "Старая поварня", из которого я также узнал об этом документе). 's' означает шиллинг, 'd' пенс.

36 цыплят (chickens) - 4s 5d
1 лебедь (swan) и 4 гуся (geese) - 7s
9 кроликов (rabbits) - 1s 4d
2 говяжьих костреца (rumps of beef tails) - 2d
6 перепелов (quails) - 1s 6d
2 унции перца (pepper) - 2d
2 унции гвоздики (cloves) и мускатного цвета (mace) - 4d
1 1/2 унции шафрана (saffron) - 6d
3 фунта сахара (sugar) - 8d
2 фунта изюма (raisins) - 4d
1 фунт фиников (dates) - 4d
1 1/2 фунта засахаренных фруктов (comfits) - 2d
50 яиц (eggs) - 2d
4 галлона творога (curds) - 4d
1 галлон крыжовника (gooseberries) - 2d
Хлеб (bread) - 1s 1d
18 галлонов эля (ale) - 2s 3d - 81.83 литра пива
Травы (herbs) - 1s
2 миски (dishes) коровьего масла (butter) - 4d
4 телячьи грудинки (breasts of veal) - 1s 5d
Бекон (bacon) - 6d
Уголь на четверть загрузки (quarter load of coals) - 4d
Хворост (faggots) - 2d
3 1/2 галлона гасконского вина (Gascoigne wine) - 2s 4d – 15,91 л.
1 бутылка мускатного вина (Muscovadine) - 8d
Вишни (cherries) и пирожные (tarts) - 8d
Вержус (verjuice) и уксус (vinegar) - 2d
Плата повару (paid the cook) - 3s 4d
Благовония (perfume) - 2d
1 1/2 бушеля муки крупного помола (meal) - 8d
Вода (water) - 3d
Украшение посуды (garnishing the vessels) - 3d
Итого: 1 фунт, 13 шиллингов, 3 пенса.

Для контекста замечу, что квалифицированный работник в то время - камнетес, плотник, кровельщик - зарабатывал примерно 6 пенсов в день (статья "Wages and Prices in England, 1261-1701"). Пастух или служанка получали раз в 10 меньше. Сайкс, автор статьи, из которой таблица, изумляется этим ценам и сравнивает цену на курицу - полтора пенса - с современной ему ценой в 1864-м, от 24 до 60 пенсов. Но эту разницу в доходах он не учитывает, что делает практически весь текст его статьи довольно бессмысленным. Кроме самой таблицы, за которую ему спасибо.  avva.livejournal.com/3543326.html

@темы: деньги, англомания

---

Небольшое исследование иконографии важного образа массовой культуры.



Для начала: немного адаптированный мною перевод статьи Katya Cengel. How the Vampire Got His Fangs // Smithsonian Magazine (2020).

Сегодня сложно представить вампира без клыков (Vampire Fangs). Этот вид нежити появился в западном фольклоре, минимум с 18-го века, однако большинство историков согласны с тем, что только в классическом романе Брэма Стокера 1897 года «Дракула» упоминаются клыки, и лишь после этого стали широко ассоциироваться с вампирами в массовом воображении. Даже в эпохальном фильме с Белой Лугоши 1931 года у Дракулы не было клыков!

( Читать дальше... 

@темы: книги, фильмы, кладовка мифов

---

В XIII веке принцы женились в первый раз в среднем в 20.3 лет. При этом 8.33% были моложе 14 лет — минимального возраста брака, разрешённого Церковью. 21.88% были моложе 16 лет на момент своей первой женитьбы. 50% женились в первый раз до 20-ти лет. Только 16.67% принцев вступили в первый брак после 25 лет. Невестам принцев, женившихся в первый раз, в среднем было всего 15.6 лет. Первый брак длился в среднем 16.8 лет.

32.29% женились более одного раза. Во вторых браках женихам было в среднем 34.2 года. Средний возраст их невест составлял 22.7 года. Второй брак длился в среднем 14.7 лет.

7.29% принцев вступили в третий брак. На тот момент им было в среднем 43.8 года, а их невестам 24 года. Средняя продолжительность третьего брака составляла 12.1 лет.

В результате того, что феодалы часто женились более одного раза и оставляли потомство вне брака (бастардов), у одного принца в среднем рождалось 7.1 известных детей. Имели детей как минимум 87.5%. Отцами бастардов стали как минимум 25%. 10.28% детей принцев были бастардами. В среднем первый известный ребёнок у представителя знати рождался, когда ему было 23.4 года. Последний раз принц становился отцом в среднем в 40.6 лет. Как минимум 24.56% стали отцами первый раз до 20 лет. 3.51% принцев на момент своего первого отцовства были моложе 16 лет.

Средний возраст на момент смерти составил 46.17 лет. Только 44.79% дожили до 50 лет. Лишь 21.28% дожили до 60 лет. Значительная часть феодалов умирала насильственной смертью. 14.58% принцев были убиты, погибли в бою или в результате несчастных случаев.

Источник

@темы: этикет и титулы

---

Как думаете, что может явиться настоящей вершиной карьеры исследователя? Кем может стать учёный - заведующим лабораторией или кафедрой? Директором НИИ? Академиком? Нобелевским лауреатом, в конце концов? А что если - богом?

Чертовщина какая-то, - скажете вы. - Быть такого не может! Но, перефразируя известный анекдот, - одна британская девочка таки смогла. Разумеется, я говорю о Кэтлин Мэри Дрю-Бейкер, известной английской исследовательнице водорослей.

Жизненный цикл растений вообще сильно отличается от привычного нам, "человеческого". У большинства растений (но не у всех, кстати) существует два различных организма, последовательно сменяющих друг друга: гаметофит, производящий половые клетки (и познавший все прелести полового размножения), и спорофит, в одиночестве выбрасывающий споры - клетки, произведённые бесполым путём. Мы редко обращаем на это внимание, потому что у хорошо знакомых нам цветковых растений гаметофиты очень малы - в них трудно распознать отдельные организмы. Так, огромное дерево дуба - это лишь одно поколение, спорофит, а второе его поколение - невесомая пыльца и микроскопические зародышевые мешки, упрятанные глубоко внутрь завязей цветов. Только представьте: пыльцевое зерно - такой же полноценный дуб, как и дерево, только его другая ипостась!

У примитивных растений оба эти поколения хорошо различимы и ведут самостоятельные жизни. Иногда они очень похожи, иногда - невероятно отличаются, и тогда исследователи прошлого, не до конца разобравшись в хитросплетениях растительных биографий, записывали их в разные рода. Так было и с порфирой - красной водорослью, наверняка знакомой вам по японской кухне, ведь именно из неё делают знаменитые нори.



Изначально под именем порфиры (Porphyra) описали именно гаметофиты водорослей (те самые, которые у цветковых стали пыльцой и нутром завязей) - широкие красноватые ленты, употребляемые в пищу людьми. А спорофиты у порфиры имеют вид ниточек, паразитирующих (!) на раковинах моллюсков - и потому изначально были описаны как отдельный род Conchocelis (от слова concha - раковина).

Когда мы возделываем цветковые растения, то их "двухпоколенность" ускользает от нашего взгляда - со взрослого спорофита мы снимаем семена, внутри которых уже сидят новые маленькие спорофиты - зародыши, а вся жизнь гаметофитов умещается в цветке. Но у водорослей не так - их разные поколения живут в разных местах, питаются по-разному и вообще... Как же нам их культивировать? Что высевать?

Да никак и ничего. До середины ХХ века приморские жители полагались в основном на удачу. Ставили, конечно, специальные шесты и сети, на которых порфире расти посподручнее, а вот вырастет ли (а как мы теперь знаем - принесёт ли течение споры) - на всё воля морских богов. Плачевным результатом этого явился голод в Японии в середине ХХ века - экономика страны и так была подорвана проигранной войной, а теперь ещё обрушились тайфуны, разрушившие многие побережья, где традиционно были большие урожаи порфиры.

И вот тут-то мы и сталкиваемся с гением Дрю-Бейкер. Именно её исследования - казалось бы, совершенно фундаментальные, максимально отвлечённые от насущных проблем! - показали, что порфира вовсе не берётся из ниоткуда, что маленькие "червячки" конхоцелисов из раковин моллюсков - на самом деле "родители" порфиры. Её краткая - всего на страницу - статья, посвящённая этому частному альгологическому вопросу, была опубликована в Nature и мигом стала достоянием всего научного сообщества.

Такое знание о "замыкании" жизненного цикла порфиры позволило японским агрономам (или как правильно назвать эту профессию?) наконец-то разработать адекватные агротехнологические приёмы для выращивания порфиры, до небывалых высот поднять её урожайность и наконец-то накормить Японию. Благодарные японцы в память о Дрю-Бейкер и её заслугах воздвигли в городе Уто святилище и ввели британскую исследовательницу в круг синтоистских божеств ками под именем "Матери моря". Раз в год, 14 апреля там устраиваются празднества в честь этой морской богини.

К сожалению, земной путь Кэтлин Мэри нельзя назвать лёгким и беззаботным. Ей стоило огромных трудов получить достойное образование в патриархальном британском обществе начала ХХ века, и она не просто получила диплом с отличием, но и осталась там работать, получив в конце концов PhD. А когда она вышла замуж, то её уволили из университета, потому что по трудовому законодательству того времени замужние женщины в этой сфере работать не могли. Нет, на деле руководство университета понимало, сколь ценного сотрудника теряет, поэтому ей разрешили приходить в лабораторию и продолжать работу, а зарплату платили какими-то очень обходными путями - что-то вроде добровольных пожертвований из казны города Манчестера, а не самого университета, потому что законы, вы же понимаете... Не довелось ей и увидеть окончательные плоды решения порфирного вопроса в Японии, она застала только самое начало этих агрономических изысканий.

С другой стороны, была ли судьба Геракла, Ромула и прочих людей, ставших богами, простой? Вот и Кэтлин Мэри встала в один ряд с ними. И если вы сегодняшним пятничным вечером надумаете сходить в суши-бар - уж не поленитесь принести жертвы Матери моря, ибо лишь она одна вдыхает жизнь в конхоспоры, дабы сети были тяжелы от богатого урожая, а ваша тарелка всегда была полна нори. d-catulus.livejournal.com/90395.html

@темы: цветики-листочки, наука в истории, фрукты-овощи

---

Расскажу про недавно прочитанную книгу " Революция растений" . Автор - итальянский биолог Стефано Манкурзо. Любопытная книга. Если очень коротко, то она посвящена теме приспособляемости растений и их интеллекту. Можно сказать, что растения - это своего рода инопланетяне, хотя и с одной с нами планеты.

Эта книга для меня продолжила тему книги "Тайная жизнь деревьев", о которой я недавно писала. Но если в первой книге больше говорилось о взаимодействии, влиянии растений внутри растительного сообщества, то  Стефано Манкрузо больше акцентирует внимание на любопытных фактах биологии растений, то, как растения взаимодейсnвуют с другими живыми существами, и, кроме того, рассvатривает то, как эти особенности растений может использовать человечество, в том числе, чтобы создавать  новые технологии вдохновляясь мем, что растения уже освоили.  Вот, например, по аналогией с корневой системой растений создать роботов, способных изучать поверхности далеких планет. Примеров подобного рода в книге много. Какие-то уже осуществлены, какие-то еще только изучаются в потенциале.
Мне понравилась точка зрения автора на растений, как на очень интересные биологические существа. И, хотя, как мы часто воспринимаем растения как довольно примитивные биологические существа, но факты показывают то, что это просто существа с иного рода устройством, их способы восприятия мира настолько отличен от нашего, что нам может казаться , что его нет. Но если исходить из того, что растения на Земле составляют наибольшую долю живых биологических существ, то вероятно не все так уж у них примитивно.
Растения обладают памятью, и даже довольно долгосрочной. А еще некоторые растения обладают такими способностями, которые можно считать зачатками зрения.
В книге огромное количество любопытных и неожиданных фактов. Скучно точно не будет. kavery.livejournal.com/3728591.html

@темы: напочитать

---

( НАЖАТЬ, ЧТОБЫ СМОТРЕТЬ САМОЕ ИНТЕРЕСНОЕ ДАЛЬШЕ!!! 

@темы: пейзажи

---

Ватага и очаг: что у них общего? Этимология

Когда я совершенно случайно наткнулась на то, что слово "день, свет" в шумерском языке звучало как [уд] (произношение шумерских слов мы знаем в аккадской передаче, а значит оно весьма приблизительное), то мне совершенно случайно напомнили сказали о том, что по-татарски "огонь" будет "ут".

Есть ли связь между шумерами и прототюрками - сказать затрудняюсь, но официальный ответ, безусловно, будет отрицательным. А я, как вы знаете, обычно как раз официальной науки и придерживаюсь.

А она утверждает, что в прототюркском существовало слово *ōt, которое означало "огонь" или "костер".

Основываясь на индоевропейском опыте, могу сказать, что понятия "день, свет" обычно не пересекаются с "огнем, костром". Корень *(h)eng - это семантика именно горения, а *dyew - это семантика света, неба, дня, чего-то белого и сияющего, возможно, солнца... но почему-то не огня.

Предположу, что для первобытного человека это были совершенно не родственные понятия. День и свет - это нечто, что исходит с неба, чисто визуально это просто антоним ночи и тьмы, это даже не конкретный предмет. А если говорить о солнце - то тогда и знать не знали, что его поверхность вечно горит. Это просто объект на том же небе, ассоциирующийся с днем и со светом.

А вот огонь - это конкретный предмет, который занимает определенное место в пространстве. Это то, чем нужно уметь пользоваться, обладать навыком контролировать, разводить и тушить костер. Он не ровный и белый, как дневной свет, а красновато-оранжевый и обжигающий, существовать может как днем, так и ночью.

Впрочем, я ни в коем случае не утверждаю, что индоевропейскую логику обязательно нужно накладывать на развитие тюркских языков и исключать связь "дня" и "огня". Просто материал для размышления и дискуссии.

А мы теперь переместимся поближе во времени и в пространстве. От прототюркского слова *ōt было образовано *ōtag, что значит "место для огня", "навес" или же "помещение" (вероятно, то, которое отапливается, по аналогии с нашей избой). Отсюда в турецком языке получилось слово "oda" ("комната").

В древнетюркском слово "otaɣ" могло обозначать не только само жилище, но и тех, кто в нем живет, таким образом добавилось значение "семья, община" (данные по Фасмеру).

И так оно попало в древнерусский, превратившись в "ватагу", только теперь это была не семья, а отряд или шайка.

Появление звука [в] в начале слова для древнерусского это не редкость, такое случилось, например, со словом "восемь" (наглядно остались варианты типа "осьмушка", "осьминог" и иностранные аналоги, такие как, "ocho", "octopus", демонстрирующие, что в праиндоевропейском этого [в] не было), или "вострый" (вариант прилагательного "острый").

А ещё в прототюркском было слово *ōtčak, которым называлось конкретное место расположения костра или печки. Я взяла на себя смелость предположить, что и оно происходит от *ōt ("огонь").

А что сомнению не подвергается, так это то, что отсюда наше слово "очаг".

Кстати, в турецком "ocak" это не только "очаг", но ещё и "январь". Видимо, единственный месяц в году, когда этот очаг требуется... *завидует.

В общем, судить вам, но я считаю, что вероятность того, что слова "ватага" и "очаг" однокоренные - максимально высокая vk.com/wall-211410684_3783

@темы: Вавилон-18

---

Баллада о великом изгнании чернокожих из Англии, Тайном совете, лиссабонской резидентуре

и непреднамеренных последствиях оцифровки

Часть первая, недоуменная

В один прекрасный день пишет историк флота Сергей Махов(*):
«Как мы все знаем, в странах настоящей, кондовой, сермяжно-лапотной демократии не может быть рабства. Рабство - это же удел диких монголо-угорских орд на 1/6 части суши, ну и каких нибудь восточных варваров.
Елизавета I очень гордилась, что Англии нету черных рабов и нет рабства. Тем не менее, черные "слуги" все же изредка в Англию попадали. И вот вопрос - а что делать с этими "гребаными ниггерами"?
В 1568 году Уолсингем предложил Елизавете (имея с этого мзду, разумеется, иначе ведь не может быть в странах развитой демократии): есть голландский торговец, Каспер ван Шенден, который предлагает всех негров, находящихся в Англии.... продавать на невольничьих рынках Испании и Португалии. Это (за вычетом комиссионных и отступных на цивильный лист королевы) позволит английской казне частично возместить траты, выплачиваемые берберийским пиратам за захваченных в рабство англичан. Сказано - сделано. За африканцами на Острове началась настоящая охота, и к началу царствования Якова I Туманный Альбион был практически "белым" островом.
Из статьи Miranda Kaufman, "The speedy transportation of blackamoores"»

У читающих сии строки глаза вылезают на лоб как у бессмертного Билли из дворовой песни (польза первая, потому что обзор у глаз на ниточках существенно больше и не нужно так шею выворачивать) – потому как рабства в тюдоровской Англии и правда не было и, что важнее, его там не очень понимали.

Проиллюстрируем меру и степень непонимания: приезжает еще к принцу Артуру, сыну Генриха VII, невеста, Екатерина Арагонская. Привозит с собой свиту, а в свите, понятное дело, черных рабов – потому что как может приличная девица из хорошей иберийской семьи путешествовать без черных рабов? Да никак не может. И один из этих рабов, музыкант (с замечательным именем Джон Бланк – то есть «белый», обнаруживается вскоре в списке королевских трубачей в качестве придворного служителя и лица совершенно свободного – и уже новый король, Генрих, который VIII, ему тщательно зарплату платит, как положено, а на свадьбу (с местной дамой) подобающую статусу ткань дарит, потому что дворцовым слугам от короля по такому случаю положены дорогие подарки. А другую привезенную живую вещь еще и в реестр дворцовый внесли в виде «исходно рабыня, а ныне служанка», чтобы никто не перепутал.

Возьмем другой случай. Купил уже во времена елизаветинские некий доктор Нуньес, беглый конверсо из Португалии, еще более некоего «эфиопа» у совсем некоего моряка из Корнуолла, а «эфиоп» возьми и откажись на него работать вообще. И пришлось бедному Нуньесу обращаться непосредственно к королевскому суду, потому как обнаружилось, что по общему праву совершенно он не может принудить «эфиопа» служить ему всю жизнь или кого бы то ни было – возместить основательную сумму в четыре фунта десять шиллингов, потраченную на покупку. Не может, поскольку в общем праве соответствующих понятий попросту уже нет. Королева, впрочем, Нуньесу тоже отказала, даром что тот хороший врач, важная персона и не последняя фигура в ее любимой разведслужбе – потому что много чего в Англии того времени можно было сделать с человеком (в том числе и совершенно нецензурного), а вот именно это – никак. Нет механизма. Так что пошел себе «эфиоп» гоголем искать источник пропитания (с вероятностью – довольно быстро нашел, черные слуги были в моде).
Но допустим, в Англии купить человека нельзя… а что если невольника приобрели в какой-нибудь другой стране, где такие операции – законны? Останется он собственностью? Этот вопрос решили в 1569 году, когда, некий торговец Картрайт, избивавший кого-то на улице кнутом, был привлечен за побои и нарушение общественного порядка. В свою защиту Картрайт сказал, что пострадавший – раб, которого он купил в Московии, и по тамошним законам он над ним властен и волен в полной мере (что, конечно, неправда, но знать о том суду было неоткуда).
Суд подумал, Ивану Грозному писать не стал: человек занят, у него на дворе опричнина, а подумав, постановил, что воздух Англии самоочевидным образом делает свободным (порой цитируется в формулировке, что воздух слишком чист, чтобы им дышали рабы) - следовательно, купца – привлечь за чрезмерные побои (хозяин работника ударить в принципе может, но кнутом – полный перебор и издевательство) и нарушенный порядок, а раба признать свободным человеком и отпустить. Кстати, холоп или купленный раб там и тогда мог быть совершенно кем угодно, в диапазоне от перса до пленного татарина – и даже вполне себе негра.

А с 1591 по 1592 год высокий суд адмиралтейства под председательством сэра Юлия Цезаря [нет, его на самом деле так звали, он потомок итальянских эмигрантов] упорно разбирается: добровольно ли и в соответствии ли с законом были ввезены на территорию королевства некие подростки из Гвинеи (естественно, чернокожие). Причем в деле в качестве сначала ответчика, а потом истца (к немалой последующей путанице) фигурирует лично Его Высочество дом Антонио, то есть гость Ее Величества и претендент на португальский престол (поскольку это по его патентам английские купцы и торговали с Гвинеей, в том числе и рабами). В ходе разбирательства суд установил, что подростки уехали с английским купцом Дасселом по доброй воле (мир посмотреть) и по добросовестной причине (купец хотел обучить их на переводчиков) – но напрочь противозаконно, потому как речь идет о несовершеннолетних, а согласием родителей и начальства никто, как выяснилось, не озаботился (и они решили, что детей украли, и подняли шум на всю Гвинею). Так что подростков – вежливо вернуть домой, пусть родители с ними объясняются, а купцу расходы не возмещать, потому что голову нужно иметь на плечах, и совесть… хоть где-нибудь.

Ну а настоящие работорговцы, случись им оказаться в Англии с живым товаром (что бывало), стремились его оттуда побыстрее увезти, а продавать даже и не пробовали. Потому что отсутствие рабства – это не принцип. Это много хуже принципа – это вопрос прецедента и юридических и товарно-денежных отношений. Вещь, потому что, налогов не платит, в сообществах не состоит и перед законом не отвечает – весь доход и вся лояльность идут хозяину. Ну и как, спрашивается, может политическая монархия такое разбазаривание и угрозу верховной власти в своем составе терпеть? Никак не может. И не терпит.

Так что рабы любого свойства и цвета, ступив на английский берег, вели точно ту же жизнь, что и прочее население – работали на себя или на хозяина, ходили в те же церкви (и порой приобретали там именные места), вступали в брак (да, и с местными), а также в блудные сношения (с ними же), платили те же налоги, выступали свидетелями в суде, вкупались в производства, умирали от местных причин и оказывались на тех же кладбищах, что и их соседи (бывало, что и в паланкине с четырьмя носильщиками), и там им на надгробных плитах порой писали blackamoor, то бишь «арап» – а порой и нет.

Но это-то ладно, а вот Миранда Кауфман – ведущий специалист по африканцам в Англии, и если пишет она, что было какое-то дело – значит что-то было.
Посмотрим, что.

Часть вторая, коммерческая

Обнаруживаем в архивах два документа (и вчерне переводим их, польза вторая). Первый, от 1596 года. Не от 1568, заметим, а на 28 лет позже, так что сэр Фрэнсис Уолсингэм давно уже приводит в порядок райскую разведслужбу (в ад его никто не пустит, не рискнет, а рай всяких видал.)

«Открытый ордер: л[орд]-мэру Лондона и всем прочим вице-адмиралам, мэрам, а также всем должностным лицам, имеющим к сему делу касательство. Поскольку Каспер ван С[З]енден, купец из Любека, трудился и путешествовал, чтобы добиться освобождения 89 подданных Ее Вел[ичества], задержанных в качестве пленных в Испании и Португалии, и доставил их сюда, в наши пределы, за собственный счет, неся все расходы, и в возмещение т[ако]вых расходов и подтверждённых добрых намерений в отношении названных пленных единственное его желание – получить разрешение забрать столько [же] арапов здесь, в наших пределах и перевезти их в Испанию и Португалию. Ее Вел[ичество] в рассуждении той милосердной любви, которую оказал прос[ит]ель, когда, будучи чужестранцем, предпринял усилия, чтобы спасти наших соотечественников, которые пребывали там в великих беде и рабстве, и возвратить их домой в их родной край, и того, что это не могло быть сделано без больших затрат, а также приняв во внимание разумность его просьб о вывозе стольких [же] арапов отсюда, полагает это очень хорошим разменом, а также считает, что край наш может легко обойтись без этих людей, будучи столь густонаселенным и содержащим множество подданных страны и вдобавок людей хтианской [христианской] веры, которые погибают по причине отсутствия работы, а в этом случае могли бы спастись своим трудом. Поэтому им от имени их М[илост]ей предписывается оказать ему помощь и содействие, чтобы он взял тех арапов, каких найдет он в п[редел]ах этого королевства с согл[ас]ия их господ, а мы не сомневаемся, учитывая желание Её Вел[ичест]ва, чтобы эти люди были высланы из страны, и добро, что сотворил чужеземец подданным Её Вел[ичест]ва, и то, что они поступят милосердно и как христиане, предпочтя, чтобы им служили их соотечественники, а не люди такого сорта, что они отдадут ему тех, кто находится в их владении.» (**)

А также второй документ от 1601 года, куда более грозный.

«Между тем, как Её Королевское Величество, пребывая в заботе о благе и благополучии своих подданных, сильно страдающих в эти тяжелые времена нехватки, и в недовольстве, поскольку стало ей известно о великом множестве негров и арапов, которые (как ей сообщили) привезены были в сей край с тех пор, как пошел раздор между Ее Величеством и королем Испании, и которым здесь благоприятствуют и оказывают вспоможение к большой досаде и неудобству ее собственных вассалов, что сами нуждаются в средствах, которое потребляют эти люди; а также потому, что большая их часть принадлежит к числу неверных, не знающих ни Христа, ни Евангелия, издала особое повеление, чтобы упомянутый род людей был со всей возможной поспешностью исторгнут и удален из владений Ее Величества. И с этой целью она поручила незамедлительную их перевозку Касперу ван С[З]ендену, купцу из Любека, человеку, имеющему некоторые заслуги перед королевством, ибо, войдя в труды и расходы, он избавил и вывез из Испании многих наших соотечественников-англичан, которые в противном случае погибли бы там. Итак, мы желаем и требуем от вас и от каждого из вас помощи и содействия упомянутому Касперу ван С[З]ендену или его представителям в том, чтобы собрать для перевозки, как указано выше, негров и арапов, которых найдет он в пределах Английского королевства. И если отыщется какое-либо лицо или лица, владеющие такими арапами, что откажутся предоставить их, как указано выше, то мы требуем, чтобы вы призвали их к себе и разъяснили им дело, и убедили их всеми добрыми средствами способствовать удовлетворению желаний Её Величества, и если станут они, тем не менее, предумышленно и упрямо противиться вам, то мы просим вас достоверно сообщить нам их имена, с тем чтобы Её Величество могла принять дальнейшие меры в этом отношении, какие покажутся наилучшими ее княжеской мудрости.» (***)

Переведем еще раз – уже с бюрократического на человеческий. Купец из города Любека привез английских военнопленных, выкупленных у испанцев на собственные деньги, и в награду попросил права вывезти из Англии всяких негров и мавров (последних туда могло и Армадой занести), чтобы компенсировать расходы, естественно, продав потом вывезенных на европейских рынках. Рынок жаден. В Испании работорговля цветет настолько, что в Севилье рабы – 13% населения города.
И ему такое разрешение как бы дают, что и правда скверно выглядит, особенно если вспомнить пассаж про то, что «край наш может легко обойтись без этих людей».

Только один вопрос. Откуда в этом случае взяться второму документу? Если купец негров и арапов забрал, увез и прибыльно продал – почему пять лет спустя тот же самый королевский Тайный совет кричит на всю страну: да передайте их уже ему! – и угрожает расправой несогласным?

Ответ. Никого он не продавал. Потому что не забирал. Не смог. Ибо, как явствует из жалоб самого Каспера ван С[З]ендена и его компаньона, сэра Томаса Шерли, придворного, бывшего военного казначея, всю затею испортили формулировки первого документа. Потому что увезти кого бы то ни было можно только с согласия господина. Господа черных слуг отпускать не хотели, а те из негров и арапов, кто сам был себе господином или госпожой, тоже решительно не желали никуда ехать. И тут сколько ни являйся с приставом – тебя не поддержит даже пристав. Написано же «с согласия» и не вырубишь топором. Ни единого мавра, черного или нечерного, взять не смогли. О чем писали Роберту Сесилу, члену Тайного совета и главе английской загранразведки, в чьих архивах и сохранилась вся эта горестная история.

Но кстати, позвольте, откуда у любекского купца вдруг взялся английский компаньон? Нетрудно сказать. Сэр Томас Шерли к моменту всей истории уже никому никуда не казначей, а, наоборот, вдребезги банкрот и находится под следствием за растрату казенной суммы в 35 тысяч фунтов (серьезней некуда). Деньги ему нужны. Срочно. А еще нужны перспективы, чтобы кредиторам показывать, что есть, есть в пороховницах прибыльные предприятия. Ввиду этой заинтересованности покровительство Шерли стоит много дешевле, чем внимание его более успешных коллег. Вот Каспер ван С[З]енден его и купил, чтобы вести через него переговоры. Потому что, несмотря на всех пленных и оказанные услуги, от своего собственного любекского имени он мог бы обращаться к Тайному совету до второго пришествия Генриха VIII. А Шерли все-таки придворный и много кому родственник.

Итак, Шерли пишет высокочтимому Роберту Сесилу, мол, помогите-спасите, добровольно никто не едет, а расходы возмещать надо (ван С[З]енден за это время успел сходить обратно и еще 200 человек пленных привезти), так что пусть Тайный совет выпишет им такую окончательную бумагу, чтобы никто пикнуть не мог – и всех арапов можно было силой брать. А, чтобы Роберт Сесил себя не утруждал, он, Шерли, предлагает готовый проект оной бумаги. Убедительный. Мол, отдайте, не гневите королеву, а то у Её Величества воображение богатое, были прецеденты.

Дальше почты Сесила этот образец наглости не пошел и в архивы попал именно оттуда. То есть второй документ от 1601 года – это (точно) не постановление Тайного совета и даже (точно) не черновик такового, а (почти точно) раззявленная пасть сэра Томаса Шерли, не нашедшая никакого понимания у адресата.

Вроде бы с делом все ясно: нечистоплотный купец хотел денег (хорошего черного раба или рабыню продать можно куда дороже, чем английского пленного, а цветных в Англии много и они формально не подданные, выгода наклевывается большая), нечистоплотный придворный хотел того же – но в силу особенностей местного права не вышел у компаньонов коммерческий проект…

Но остается вопрос – а почему Тайный совет первый-то ордер, от 1596, все же выписал? Ну с оговоркой про согласие, но выписал же. Им-то какая выгода? Неужто Шерли такую большую взятку дал (так не было у него) или Её Величество так хотела вернуть потерянные псевдоказначеем деньги?

И тут вступает в дело…

Часть третья, шпионская

Ответ на этот вопрос обнаруживается там же, в бумагах Роберта Сесила. Если в нашем времени. А если по времени действия – то в славном городе Лиссабоне.

Именно в Лиссабоне сидит не то голландский, не то фламандский купец Жиль ван Хардвик – и ведет торговые дела и подобающую им обширную переписку. И 15 января 1598 года он уведомляет компаньона своего, Питера Артзона о том, что в город вернулся Каспер ван С[З]енден, привез груз и полсотни португальских и испанских пленных для обмена на англичан. Вы, полагаю, не удивитесь, если узнаете, что почту Питера Артзона доставляли лично Роберту Сесилу, нераспечатанной?

Потому что Жиль ван Хардвик, в обычной жизни Уильям Резольд (или Резульд), гражданин города Лондона – с 1597 года действующий резидент английской загранразведки в Лиссабоне. Каждую неделю он посылает домой отчеты обо всем, что может заинтересовать Лондон. О действиях испанской короны, приливах торговли, позиции иезуитов, состоянии военного флота, будущих операциях…

И тут, здравствуйте, какой-то посторонний ван С[З]енден. Причем, Хардвик даже не поясняет, почему он вдруг взялся тратить свое время и время своего начальства на обстоятельства средней руки купца. А тратит он его активно – все то время, что ван С[З]енден в Лиссабоне, Хардвик держит его в поле зрения и регулярно сообщает, какие у ван С[З]ендена интересные дела с властями, в какие конфликты с другими купцами тот вошел из-за пленных и с кем именно, кого взял на борт, кому предлагал какие деньги.

И Роберт Сесил внимательно эти отчеты читает и подчиненному своему драгоценному (500 золотых дукатов в год) никаких приказов перестать заниматься глупостями не отдает. Ван С[З]енден важен – и был важен еще до его возвращения в Лиссабон в 1598. Чем важен? Да своими связями с теми властями и теми иезуитами, тем что пленные – повод оправдать «повторный шпионский вояж» [Хардвик, дословно]. Тем, что в апреле 1599 года резидент сообщит, что, помимо пленных, везет сомнительный любекский купец обратно в Англию уже совершенно уж несомненного (потому что все с ним понятно) пассажира, капитана Фауэла, чья цель – провести разведку на предмет высадки в Англии.

Вот вам и объяснение истории 1596 года. Всей перепиской предшественника «ван Хардвика», Сэвиджа (перебрался в карибскую резидентуру), мы не располагаем. Но человек он был тоже дотошный и расклад «пронырливый некто с избыточными связями в иезуитских кругах внезапно выкупает кучу английских пленных для доставки домой» он вряд ли пропустил. Так что, с вероятностью, о том, что плывет к ним неизвестно какой ван С[З]енден с непонятно какими, но явно враждебными, целями, Тайный совет узнал еще до того, как Каспер высадил первую партию пленных. И с большим интересом ждал, что незваный гость примется делать.

А вот когда бескорыстный благотворитель и спаситель пленных подал странную эту петицию о праве на вывоз «негров и арапов», тут даже не будучи Тайным советом, нетрудно сообразить, зачем бы ему эта странная бумага, окромя возможной прибыли.
Потому что, если посмотреть внимательно, ван С[З]енден в коммерческих своих целях фактически затребовал… открытый проездной документ по всей Англии. Право забирать чернокожих, «каких найдет он в п[редел]ах этого королевства» - это одновременно и право искать их в ничем не оговоренных пределах королевства.

Так что, вероятнее всего, господа из Тайного совета выдали ван С[З]ендену тот самый первый документ от 1596 года, потому что хотели посмотреть: куда ж это он поедет и что ж это такое ему может быть нужно? Для чего вообще может понадобиться такой открытый лист?
Гадать совету не хочется, хватать и допрашивать рано, так что выписали бумагу и дали право свободно искать негров и арапов. Естественно, в сопровождении пристава. Ну и пункт про добровольное согласие на отъезд в постановление вставили, чтобы никто разумный не пострадал. А уж если возжелает какой негр и мавр с ван С[З]енденом доброй волей обратно поехать, значит судьба его такая, дуракам даже Тайный совет не сторож.

Что там – в реальности разведслужбы – случилось дальше, мне неизвестно. Ван С[З]енден никак от этого дела не пострадал, так и продолжал ездить в Англию по торговым делам и пленных возить туда и обратно, Роберт Сесил ему даже иммунитет от долговых процессов выписал, щедрый человек. А больше документов по этой истории в архивах пока не обнаружилось. То ли где-то по дороге перевербовали любекского купца, то ли еще по первой поездке вычислили, что ему нужно, и организовали нужную дезинформацию, то ли (что всего вероятнее) решили, что польза от возврата пленных – да еще даром! – многократно превышает любой потенциальный ущерб от шпионской его деятельности…

Но вот надобность в проекте-прикрытии, так или иначе, после первого случая отпала – и вся фантастическая история с «неграми и арапами» и незамедлительным вывозом оных с целью очистки от них королевства благополучно издохла в глубинах бездонной канцелярии сэра Роберта…
К вящему огорчению безденежного дона Томаса Шерли, который долго еще плакался тому сэру Роберту, что дело не движется и не движется. А потом перестал жаловаться, плюнул и уплыл грабить Левант. Пират из него вышел такой же, как и предприниматель, поэтому он тут же оказался в плену у турецкого султана. По возвращении на Шерли подала в суд Левантийская компания – за порушенную торговлю – и закатала-таки в тюрьму, на чем он и покинул эту историю окончательно.

А на то, что архив канцелярии будет полностью оцифрован и на него без разбору слетятся люди, которые решат (как автор исходного текста), что в стране по причине сугубого расизма готовилось (и даже произошло!) великое изгнание чернокожих, подобное изгнанию евреев в 13 веке - сэр Роберт Сесил, при всем своем здравом недоверии к человечеству, не рассчитывал. Потому что всему есть предел. И нежеланию разбираться в подробностях – тоже.

С другой стороны, без всей этой энергии заблуждения у архивистов вряд ли дошли бы руки до данного дела – так что неразборчивые граждане принесли нам (уже третью) пользу и (надеемся) некоторое удовольствие.




(*) https://george-rooke.livejournal.com/735474.html
(**) An open warrant tot he L[ord] Maiour of London and to all other vyceadmyralles, Maiours and other publicke officers whatsoever to whom yt may appertaine. Whereas Casper van Senden a merchant of Lubeck did by his labor and travell procure 89 of her Ma[jest's] subiectes that were detayned prisoners in Spaine and Portugall to be released, and brought them hither into this Realme at his owne cost and charges, for the w[hi]ch his expences and declaration of his honest minde towardes those prizoners, he only desireth to have lycense to take up so many Blackamoores here in this Realme and to transport them into Spaine and Portugall. Her Ma[jes]ty in regard of the charitable affection the supli[ant] hathe shewed being a stranger to worke the delivery of our contrymen that were there in great misery and thraldom and to bring them home to their native contry, and that the same could not be don w[i]thout great expence and also considering the reasonablenes of his requestes to transport so many Blackamoores from hence doth thincke yt a very good exchange and that those kinde of people may be well spared in this Realme being so populous and nombers of hable persons the subiects of the land and xpian [Christian] people that perishe for want of service, whereby through their labor they might be mayntained. They are therefore in their L[ordshi]ps' name req[ui]red to aide and assist him to take up suche Blackamores as he shall finde w[i]thin this Realme w[i]th consent of their masters, who we doubt not considering her Ma[jesty's] good pleasure to have those kindes of people sent out of the lande & the good deserving of the stranger towardes her Ma[jesty's] subiectes, and that they shall doe charitable and like Christians rather to be served b y their owne contrymen then with those kynde of people, will yilde those in their possession to him.
https://webarchive.nationalarchives.gov.uk/ukgwa/20210803194108/https://www.nationalarchives.gov.uk/pathways/blackhistory/early_times/transcripts/privy_van_senden.htm

(***) WHEREAS the Queen's majesty, tendering the good and welfare of her own natural subjects, greatly distressed in these hard times of dearth, is highly discontented to understand the great number of Negroes and blackamoors which (as she is informed) are carried into this realm since the troubles between her highness and the King of Spain; who are fostered and powered here, to the great annoyance of her own liege people that which co[vet?] the relief which these people consume, as also for that the most of them are infidels having no understanding of Christ or his Gospel: hath given a special commandment that the said kind of people shall be with all speed avoided and discharged out of this her majesty's realms; and to that end and purpose hath appointed Casper van Senden, merchant of Lubeck, for their speedy transportation, a man that hath somewhat deserved of this realm in respect that by his own labor and charge he hath relieved and brought from Spain divers of our English nation who otherwise would have perished there.
These shall therefore be to will and require you and every of you to aid and assist the said Casper van Senden or his assignees to taking such Negroes and blackamoors to be transported as aforesaid as he shall find within the realm of England; and if there shall be any person or persons which be possessed of any such blackamoors that refuse to deliver them in sort aforesaid, then we require you to call them before you and to advise and persuade them by all good means to satisfy her majesty's pleasure therein; which if they shall eftsoons willfully and obstinately refuse, we pray you to certify their names to us, to the end her majesty may take such further course therein as it shall seem best in her princely wisdom.

https://webarchive.nationalarchives.gov.uk/ukgwa/20210803193620/https://www.nationalarchives.gov.uk/pathways/blackhistory/early_times/transcripts/deportation_van_senden.htm

И сама статья госпожи Кауфман, где разбирается часть этой истории – совершенно без мифологии, вкравшейся в нее в русском переводе.
http://www.mirandakaufmann.com/caspanvansenden.html el-d.livejournal.com/280755.html

@темы: англомания