из этой подборки artel-art.livejournal.com/1105112.html
Там много картин в другой манере, которая вызывает у меня двойственные чувства. С одной стороны, мне не нравится шаржированность, с другой - уж очень энергично написано, внушает уважение.

@темы: картины

---

Известно, что дальтоники видят то, что не видят люди с нормальным цветовым зрением (нормальные трихроматы).
Например, в таблицах Рабкина я вижу цифры, которые не видят нормальные трихроматы.

Есть специально изготовленные картинки, на которых нормальные трихроматы не видят ничего,
а дальтоники видят кое-что.
Картинка с сайта http://www.archimedes-lab.org/colorblindnesstest.html

"Copyright © 1992-2012, Gianni A. Sarcone, Archimedes-Lab.org. Used with permission".

В 1940 г. было обнаружено, что дальтоники видят сквозь камуфляж.
Но только в 1995 г. появилась статья Джона Моллона, в которой был изучен этот эффект.
Смысл статьи в том, что цветовые пятна камуфляжа у нормального трихромата, в отличие от дальтоника,
загружают цветовые зрительные каналы, мешая увидеть контуры (например, танка).

Есть также еще анти-Ишихара картинки на сайте http://www.cs.unm.edu/~aaron/creative/colorTest.htm,
построенные на аналогичных принципах
На этой картинке нормальным трихроматам мешает градиент

На этой - паттерн

Забавно наблюдать, как нормальные трихроматы чуть ли не обнюхивают монитор,
пытаясь что-то увидеть на этих картинках.
Я-то чудесно все это вижу!

Было бы забавно придумать специальный шрифт (+фон в виде pattern?), чтобы сайт видели только дальтоники.

http://www.daltonizm.ru/home/kakizmerat/antiisihara

@темы: медицина, генетика и генеалогия

---

Оригинал взят у в Про дальтонизм

«Тест на цветовое зрение. Человек с нормальным трихроматическим зрением должен увидеть здесь цифру 6. Человек, плохо различающий оттенки красного и зеленого, видит цифру 5. Я, например, пятерку вижу хорошо, а шестерку с трудом. Это зависит от того, насколько сильно отличаются друг от друга два опсиновых гена, расположенные на X-хромосоме. Дальтоников гораздо больше среди мужчин, потому что у них только одна X-хромосома (у женщин их две). Среди обезьян дальтоников почти нет, потому что естественный отбор отсеивает неспособных отличить спелый плод от незрелого и питательный красноватый листок от несъедобного зеленого.» [отсюда]

Вчера на Фейсбуке эта избитая тема вызвала бурный интерес. Большинство людей видит 6 и с трудом видит 5. Некоторые (таких меньшинство) видят 5 и не видят 6. Совсем отдельные люди (таких единицы) хорошо видят и 5 и 6, то есть могут быстро переключаться между восприятием разных типов оттенков. Особые индивидумы видят аж 8, хотя в тесте такого варианта вроде бы не предусмотрено Сам я сходу вижу 5, но если присматриваться, то вижу и 6 тоже.

Любопытно, что в мире есть немало художников с дальтонизмом и другими офтальмологическими «проблемами». В кавычках, потому что в творчестве это не особенно им помешало (а возможно и помогло). Самым известным среди живописцев дальтоником был Шарль Мерион – его цветными полотнами восхищались Гюго, Бодлер, Ван Гог (который, предположительно, и сам был дальтоником). Не менее известные дальтоники – Врубель, Эдгар Дега, причем оба писали в цвете. С возрастом дальтониками стали Репин и Саврасов. Многие художники-дальтоники от цвета отказались, продолжая работу в ч/б: Баччио Бандинелли, Николо Бамбини, Джон Констебль. Кроме дальтонизма, художники страдают и другими отклонениями зрения: Эль Греко был сильным астигматиком, у Моне была катаракта, Сезанн и Ренуар страдали сильной близорукостью и почти никтогда не носили очков, у Камилла Писсаро был дакриоцистит (закупорка слезных каналов).

Среди современных российских художников известен как дальтоник Виктор Александрович Чижиков (родился 26 сентября 1935 года в Москве) – народный художник России, многолетний иллюстратор журналов «Вокруг света» и «Мурзилка», автор талисмана XXII летних Олимпийских игр в 1980 году – медвежонка Мишки. Его коллега Леонид Сергеев пишет: «Чижиков – неиссякаемый на выдумки рисовальщик юморист и уникальный, единственный в своем роде, художник – он дальтоник (ему жена под красками обозначала цвета), но он годами боролся со своим недугом и в конце концов победил – научился чувствовать цвет».

Среди фотографов-дальтоников, снимающих в цвете, широко известны британский художник-фотограф Крис Фриэл и немецкий пейзажист Килиан Шонбергер. Еще один известный многим читателям этого журнала дальтоник – . Который не только выразительно снимает в цвете, но и много лет успешно преподает в фотошколе. Сам я тоже страдаю (на самом деле, конечно, совсем не страдаю отклонениями в зрении: у меня малоцветие (легкая форма дальтонизма), близорукость и астигматизм.

Если вам известны другие худужники и фотографы с отклонениями зрения, буду благодарен за ссылки. Тема любопытная, а информации по этому поводу не очень много.

@темы: медицина, генетика и генеалогия, картины

---

Оригинал взят у в Аааааа, мышь!!!))))

Посмотреть на Яндекс.Фотках

Мимишная мыфка под боком у совушки слева)

@темы: иллюстрации

---

Звательный падеж и личные имена -- дискуссия в комментах к посту ru-etymology.livejournal.com/1350967.html#comme...

@темы: Вавилон-18 по-русски, имена

---

Оригинал взят у в Crown of Margaret of York, Duchess of Burgundy, dated around 1470

Crown of Margaret of York, Duchess of Burgundy, dated around 1470

@темы: камешки

---

Оригинал взят у в Росомаха - маленький медведь

Росомаха , по латыни Gulo gulo («обжора» – довольно крупное животное, по внешнему облику нечто «среднее» между соболем и медвежонком. Поверхностное сходство росомахи с последним столь велико, что у коренных народов Скандинавии некогда бытовало поверье, что у бурой медведицы раз в несколько лет детеныши не вырастают до полных размеров, а остаются маленькими и якобы их мы и называем «росомахами».

На самом деле росомаха – отдаленный родственник куниц и соболей.

Фото 2.

 

Росомаха – один из самых крупных представителей семейства куньих: длина тела у самцов 65-100 см, вес от 8 до 20 кг. У росомахи довольно короткое туловище и высокие конечности (высота в плечах 35-50 см), кажущиеся несообразно большими для такого зверя из-за чрезвычайно широких лап. «Большеногость» особенно бросается в глаза летом, когда росомаха в коротком меху. Все это – приспособления к передвижению по рыхлому снегу, в чем росомаха сходна с рысью.

Меховой покров у росомахи зимой довольно длинный и грубый, неплотно прилегающий («косматый»); летний мех много короче. Окраска росомахи довольно своеобразная. Общий ее фон от палево-бурого на голове и шее до темно-бурого, почти черного на лапах.

Область распространения росомахи занимает зону северных лесов и лесотундру в Евразии и Северной Америке. Росомаха – обитатель главным образом равнинной и низкогорной тайги. В не столь далекие времена росомаха была распространена и в более южных районах.

 

Фото 3.

 

Одна из главных причин выбора росомахой тех или иных местообитаний – наличие крупных копытных, служащих для этого хищника зимой основной пищей. Поэтому росомаха поселяется там, где пасется его излюбленная добыча. Соседства с человеком росомаха не избегает, но все же не любит, когда его лесные владения подвергаются активному хозяйственному воздействию: такие места росомаха покидает. Этим и объясняется исчезновение росомахи в последнее время во многих областях Европы и Северной Америки.

Росомаха, хоть и типичный обитатель северных лесов, не очень хорошо переносит сильный холод. Вместе с тем, росомахе выгодно жить там, где снег глубок и лежит долго: благодаря широким лапам росомаха почти не проваливается в снег. В таких условиях легче и добывать копытных, и избегать конкуренции с другими таежными хищниками – рысью, лисой, волком.

 

Фото 4.

Росомаха – очень подвижный и выносливый зверь. Большую часть времени она проводит на земле, но и по деревьям лазает довольно хорошо, умеет даже спускаться с них вниз головой. Силе росомахи можно только поражаться: сама весит с пуд, а управляется с оленем весом до 100 кг. Передвигается росомаха обычно скачками, несколько боком и как бы ссутулясь, все ее движения выглядят каким-то неуклюжими и неряшливыми.

Чутье у росомахи удивительное: приходилось наблюдать, как росомаха на берегу замерзшей реки по запаху находит под метровым слоем снега, к тому же покрытым плотным настом, мертвую рыбину и за считанные минуты выкапывает ее мощными гребками когтистых лап.

 

Фото 5.

 

Росомахи территориальны, хотя и не очень строго: у каждого взрослого зверя есть определенный охотничий участок, на котором он проводит при благоприятных обстоятельствах всю жизнь. В пору размножения росомахи, особенно самцы, довольно ревниво охраняют от пришельцев свои владения, активно метят их границы. Зимой же эти границы почти не определены и не охраняются, живущие в одиночку росомахи относятся друг к другу вполне терпимо.

Росомаха периодически посещает все уголки своих владений, причем если освоенная площадь достаточно велика, может пройти не одна неделя, прежде чем зверь повторно появится в каком-то урочище. Когда добычи много, росомаха может неделями жить в небольшом леске площадью 2-3 кв. км рядом с пасущимся стадом оленей. Если стада откочевывают, росомаха отправляется в путь вслед за ними, проходя за сутки до 40 километров и даже более.

 

Фото 6.

Росомаха – хищник, готовый поглотить всякую живую и мертвую плоть, которая попадется на пути, но предпочитающий всему мясо копытных. Самые частые жертвы росомахи – северный олень и лось. Из более мелких животных в пищу идут куропатка, глухарь, наземные беличьи – сурки, суслики, на каменистых россыпях росомаха иногда ловит пищух. В предзимье росомаха особенно активно питается растительными кормами – ягодами, орешками кедрового стланика.

Характернейшая особенность росомахи – питание мертвечиной. Она поедает остатки добычи крупных хищников – волка, медведя, в Приморье также тигра. Сама росомаха при встрече отбивает добычу у более слабых зверей – лисицы, соболя, выдры, иногда может поспорить за пойманного зайца даже с рысью.

 

Фото 7.

 

Росомаха прекрасно знает, где на ее участке пасутся копытные, и в своих охотничьих странствиях ориентируется на их стойбища, уверенно и целенаправленно переходя от одного места скопления копытных к другому. Чаще всего травля начинается с того, что росомаха «пасет» стадо, следуя в нескольких метрах за ним. Наметив конкретную жертву, росомаха начинает целеустремленно гнать ее несколько десятков или сотен метров, время от времени останавливаясь и как бы оценивая степень усталости преследуемого животного.

Длительный гон изнуряет жертву и делает ее легкой добычей росомахи. Когда становится ясно, что животное «готово», следует бросок, от которого ослабевший олень заваливается на бок. Росомаха рвет животное зубами и когтями, хватает оленя за шею и таскает его по снегу еще живого и сопротивляющегося, пока не прикончит. Иногда росомахи охотятся семейными группами, организуя загоны на отбившихся от стада одиночных животных.

Фото 8.

 

Самого человека этот не слишком крупный хищник сторониться и даже опасается, случаев нападения росомахи на людей неизвестно.

Все процессы, связанные с выведением потомства, у росомахи сильно растянуты во времени. Самка участвует в размножении обычно раз в два года. Гон, которым начинается период размножения, приходится на лето и раннюю осень. Внутриутробное развитие продолжается до 10 месяцев. Самка в марте-апреле рождает чаще всего 3-4 детенышей, весом всего около 100 граммов. Роды и первые этапы послеродового развития происходят в снежных берлогах. До 3-4 месяцев малыши питаются в основном материнским молоком. В отличие от других куньих, самец росомахи также принимает посильное участие в поддержании прибавившегося семейства, принося добытую им пищу. Первую свою зиму росомашки проводят вместе с самкой, учась добывать крупных копытных, к концу холодов они уже полностью вырастают и семья распадается. Продолжительность жизни росомахи до 15 лет.,

 

Фото 9.

 

Самый опасный враг росомахи – волк. С этим грозным хищником, а также с рысью, лисой она конкурирует из-за добычи. Но росомаха, будучи самым активным падальщиком лесной зоны, выступает и как «нахлебник» этих хищных зверей, подбирает остатки чужих трапез. Именно росомаха выполняет ту роль «санитара леса», которую не вполне оправданно приписывают волку.

 

Фото 10.

 

Значение ее для человека оценивают по-разному. С одной стороны, росомаха – пушной зверь, ее прочный и теплый мех у местных народов Севера ценится даже выше собольего. Впрочем, специально на росомаху мало кто охотится: будучи очень осторожной, росомаха плохо идет в разного рода самоловы. С другой стороны, в оленеводческих хозяйствах этот хищник считается вредным: в период размножения копытных росомаха давит молодняк. Наконец, росомаха пользуется горячей ненавистью охотников, убежденных, что этого грабителя ловушек и избушек нужно уничтожать круглогодично.

 

Фото 11.

Фото 12.

Фото 13.

Фото 14.

Фото 15.

Фото 16.

Фото 17.

Фото 18.

Фото 19.

Фото 20.

Фото 21.

Фото 22.

Фото 23.

Фото 24.

Фото 25.

Фото 26.

Фото 27.

Фото 28.

 

 

 

источники

www.zoopicture.ru/wolverine/

www.inferret.ru/page-id-85.html

 

Еще что нибудь интересного вам из жизни живой природы: вот тут я рассказывал, Какие бывают морские свиньи, а вот это Самая маленькая антилопа в мире. Кстати, вы знали, что Тасмания страна дьяволов

Оригинал статьи находится на сайте ИнфоГлаз.рф Ссылка на статью, с которой сделана эта копия - http://infoglaz.ru/?p=41841

@темы: звери

---

Оригинал взят у в Мужские мозги и женские мозги

Десять американских нейробиологов недавно составили нечто вроде нарочито огрубленной карты человеческого коннектома. Карту мозга разделили на 95 участков и подсчитали количество нейронных связей между каждыми двумя участками. Отметили наиболее тесно связанные пары и обнаружили, что у мужчин и женщин эти наборы пар очень сильно отличаются:



Сверху на картинке изображен типовой мужской мозг, снизу - типовой женский. Синие линии обозначают связи внутри одного полушария, оранжевые - связи между полушариями. Цвет точек не имеет большого смысла, он обозначает долю коры (лобную, теменную, височную или затылочную). Любопытно, насколько сильно мужские мозги отличаются от женских.

Из приведенной схемы понятно, почему женщинам тяжело дается исконно мужское умение временно отключить эмоции и начать рассуждать логически. Или наоборот, дать волю воображению, временно забыв про всякие унылые мелочи жизни. Зато женщине проще манипулировать людьми, ловко сочетая логику и эмоции.

А еще любопытно порассуждать, как подобная схема могла бы выглядеть у Спока.

@темы: медицина

---

23.01.2014 в 16:19

Пишет  Ролли Фостер:
Индейцы Великих Равнин и прерий - Тактика боя с белыми людьми
Счел эту информацию из книги "военное дело индейцев Великих Равнин и прерий" Юрия Стукалина как минимум полезной для тех, кто, возможно, пишет или будет писать ФФ по Куперу. Так что в теги, на всякий случай, его поставил - не смотря на то, что к Фенимору данный пост имеет очень далекое отношение.
Текст разбавил некоторым количеством картинок, чтобы было не так скучно читать.


В столкновениях между белыми людьми и индейцами осталось много воспоминаний их непосредственных участников с обеих сторон. И здесь необходимо отметить различие, существующее в рассказах враждующих сторон, которое чрезвычайно важно для понимания достоверности тех далеких событий. Интерес к индейским воспоминаниям начал проявляться у американских исследователей на рубеже XIX-XX веков, когда еще были живы многие из стариков, участников войн на Великих равнинах. Индейцы обычно простодушно рассказывали о своих действиях в тех или иных боях, ничего не приукрашивая и не выдумывая, окруженные седовласыми соратниками, которые иногда поправляли их, если они что-либо забывали, и внимательно следили за тем, чтобы рассказ был правдивым. Краснокожий мог умолчать об убийстве белого человека, не очень доверяя бледнолицым слушателям, опасаясь запоздалого наказания.

Воспоминания белых участников, напротив, за редким исключением изобилуют небылицами и преувеличени­ями. Там, где с индейской стороны выступало не более пятисот воинов, их потери порой достигали полутора тысяч! Помимо невероятного собственного героизма, индейцам приписывались совершенно не свойственные им манера ведения боя, тактика и стратегия. Как вежливо упомянул об одном из подобных примеров боевой офицер Юджин Вэйр: "О событиях того боя ходит много странных историй".

читать про индейцев дальше...

"Приближаясь к незнакомцам, равнинные индейцы пускают своих коней в галоп, и люди, не знакомые с их манерами, могут воспринять это как свидетельство враждебности. Но это их обычай в обращении и с друзьями, и с врагами, и не должен служить для необоснованной тревоги. Когда замечена скачущая таким образом группа краснокожих и они приблизились достаточно для того, чтобы разглядеть подаваемые сигналы, все, что необходимо... это поднять правую руку ладонью вперед и несколько раз двинуть ей вперед-назад.

Все они понимают это как призыв остановиться, и, если они не имеют враждебных намерений, сразу же выполнят его. После этого правая рука поднимается вновь и медленно двигается вправо-влево, что означает: "Я не знаю вас. Кто вы?" На языке жестов они дадут знать, к какому племени принадлежат. Если вы их не понимаете, можно спросить, друзья они или враги, подняв обе руки сжатыми, как в рукопожатии, или сцепив оба указательных пальца. Если они настроены дружественно, то ответят тем же сигналом, если нет, то не остановят своих скакунов или сделают жест, означающий "злость". Небольшая по численности группа белых людей, путешествующих по Равнинам, не должна позволять приближаться к себе отряду незнакомых индейцев, если только не чувствует себя способной дать отпор нападению при самых невыгодных обстоятельствах.

Основное правило безопасности, когда человек оказывается в прерии в одиночестве и замечает приближающуюся группу индейцев, - не позволить им подойти ближе, а если они продолжают приближаться, дать им понять, чтобы они держались подальше. Если они не послушаются, а он имеет быстрого коня, следует мчаться к ближайшему лесу. Если индейцы нагоняют, ему следует остановиться, повернуться к ним и направить ружье на ближайшего краснокожего, что зачастую обращает их в бегство. Но никогда не стоит без надобности нажимать на спусковой крючок, потому что, как только ружье будет разряжено... его единственным спасением будет быстрота его скакуна".

Бои между индейцами и белыми переселенцами проходили по трем основным вариантам.
1. Чаще всего белые люди занимали позицию и отбивались от индейских атак. В этих случаях краснокожие обычно скакали по кругу, в центре которого располагалась группа белых мужчин и женщин, сбившихся в кучу за спешно возведенной баррикадой или поставленными в круг фургонами. Целью этой индейской тактики было вынудить бледнолицых опустошить ружья, а затем, пока они их перезаряжали, броситься на них и перебить. Одним из способов небольшой группы белых людей избавиться от наседавших краснокожих было отпустить своих лошадей. Индейцы зачастую бросались за ними, желая первыми захватить добычу. После этого воины чувствовали себя вполне удовлетворенными и, не желая рисковать своими жизнями, уезжали прочь. Если природного укрепления поблизости не было, попавшие в отчаянную ситуацию белые путешественники занимали круговую оборону и укладывали лошадей, иногда связывая им ноги, если позволяло время, и отбивались, прячась за ними. Если индейский отряд был очень большим и бой предстоял тяжелый и долгий, своих лошадей белые убивали.

2. Во втором варианте индейцы бежали, а белые их преследовали. Максимальное количество готовых к выстрелу зарядов у хорошо вооруженного евро-американца первой половины XIX века обычно составляло не более трех: один в ружье и два в двух однозарядных пистолетах. В этом случае евро-американцы давали залп из ружей, а затем вскакивали на лошадей и бросались в погоню. Но два заряда в пистолетах кончались быстро, в то время как индеец легко мог отстреливаться из лука. Когда оружие преследователей опустошалось, индейцы часто разворачивали коней и атаковали. С появлением многозарядных ружей и револьверов ситуация несколько изменилась не в пользу краснокожих, и их потери в этом случае стали выше. Если преследователи нагоняли, краснокожие не отступали единой группой, а рассыпались.

3. В третьем варианте индейцы преследовали убега­ющих белых. Все, кто воевал с ними, говорили о том, что это была самая опасная ситуация, где все зависело от скорости лошади. Индейцы часто имели превосходных коней и на скаку могли посылать в преследуемого одну стрелу за другой. В этом случае человек, не имея быстрой лошади, мог надеяться лишь на то, что на его пути окажется лесок, где он сможет укрыться, потому что равнинники не любили атаковать спрятавшегося в зарослях противника, разумно полагая, что потери окажутся слишком большими. Участь бледнолицего, которого настигали разъяренные индейцы, была предрешена. Его убивали, а тело зачастую уродовали и истыкали стрелами — недаром белые старожилы называли такие тела несчастных подушечками для булавок. Паническое бегство было фатальным еще и по другой причине. Поддавшись страху в тот момент, когда от него требовалось все хладнокровие и мужество, человек становился беспомощным, и его было легко убить или захватить в плен. Известен случай, когда опытный житель равнин, участник нескольких схваток с индейцами, отличный наездник и стрелок, потеряв голову во время бегства, был настигнут и застыл с пистолетом в руке, не способный к сопротивлению. Его убили несколькими выстрелами, а он даже не сделал попытки защитить себя.

Обычно, когда на равнине с белыми путешественниками встречались незнакомые индейцы и силы первых были достаточны, чтобы отбиться или дорого продать свою жизнь, краснокожие могли попытаться ограбить их "по-хорошему". Они по праву считали, что могут взимать дань с проходивших по их землям караванов переселенцев. Как правило, белые соглашались на мирное решение проблемы, разумно полагая, что индейцы могут съездить за подмогой, и тогда добраться до конечного пункта им едва ли удастся. Свидетельств тому в виде свежих могил и сгоревших фургонов на их пути встречалось предостаточно. Индейцы, даже если способны были захватить всю поклажу полностью, также исходя из простой логики понимали, что лучше довольствоваться достаточным количеством подарков, что не стоило им ничего, чем захватывать караван ценой жизни воинов. Часто по обычаю индейцы приближались галопом, останавливаясь недалеко от путешественников.

Но какие бы меры предосторожности ни предпринимались, караваны переселенцев и обозы нередко подвергались нападениям. Основной тактикой белых людей была постановка фургонов в круг, что позволяло отразить атаку более крупных сил противника. Поскольку нападения, как правило, были неожиданными, многое зависело от того, насколько быстро белые успевали образовать из фургонов плотное кольцо. "Атакуй они до того, как мы сформировали круг, им не составило бы труда скальпировать всю нашу партию", - вспоминал один из белых первопроходцев. Поэтому при передвижении каравана по опасной территории, если позволяла местность, фургоны располагали в две линии, между которыми гнали коров и лошадей. Именно такая формация каравана позволяла быстро поставить их в круг. Быков распрягали, два передовых фургона сближали так, чтобы они касались друг друга передними колесами, а последующие фургоны передними колесами касались их задних колес и т.д., образуя из них своего рода корраль, внутрь которого помещали быков, коров и лошадей. Мужчины отстреливались либо из-за фургонов, либо занимали оборону перед ними. Если караван сопровождал эскорт солдат, они, как правило, двигались цепочкой с обеих сторон каравана, готовые отразить нападение индейских воинов.

Собираясь атаковать, индейцы старались выбрать для нападения места, где белым было бы тяжело быстро поставить фургоны в круг. Если же прямая атака каравана была слишком рискованной по причине большого количества вооруженных людей в нем или сильного эскорта солдат, индейцы могли попытаться решить свою задачу двумя путями.
1. Караван обычно растягивался, кто-то отставал, у кого-то ломалось колесо и требовалось время для починки. К "чести" белых переселенцев стоит отметить, что отставших не ждали. Если им везло, они нагоняли основную группу, когда та устраивалась на привал. Известны случаи, когда люди, отставшие со своим фургоном, терялись на бескрайней равнине. Именно отбившиеся от основного каравана становились легкой добычей для индейских воинов. Они нападали неожиданно, захватывали содержимое фургона и лошадей, а переселенцев-мужчин убивали. Женщин и детей могли оставить в живых и увезти в плен либо также убивали.

2. Во втором варианте целью враждебных индейцев становился табун лошадей, который неопытные переселенцы, успокоенные тем, что на протяжении многих дней пути они не встретили ни одного краснокожего, плохо охраняли или позволяли ему пастись слишком далеко от основного лагеря. То, что их видели индейцы, совсем не означало, что индейцев видели они. Постепенно бдительность белых людей притуплялась и они расслаблялись. Выскочившие с воплями из засады всадники обращали лошадей в паническое бегство, и спустя мгновение вместе с табуном скрывались вдали. Поскольку фургоны обычно тащили волы, караван мог продолжать путь, но уже без лошадей.
Если же индейцы все же решались атаковать поставленный в круг караван фургонов, они мчались вокруг него, постепенно сжимая кольцо. При этом воины обстреливали защитников из луков и ружей.

Некоторые исследователи писали, что для индейцев караваны переселенцев были легкой добычей, где риск минимален. Утверждение не совсем верно. Конечно, драться с переселенцами было проще, чем с регулярными войсками, но в караванах зачастую находилось достаточное количество хорошо вооруженных ружьями мужчин, и потери нападавших порой были значительными. Можно, без доли сомнения, утверждать, что если бы караваны переселенцев на Запад, фургоны которых были доверху набиты всевозможным добром, действительно представлявшим для индейцев значительный интерес, были бы столь легкой добычей, как это пытаются показать некоторые авторы, ни один из них никогда бы не добрался до цели своего путешествия.

В отличие от восточных племен, индейцы Равнин крайне редко нападали на поселения или форты белых людей. Даже если внутри находилось всего несколько десятков человек и, по понятиям европейцев, поселение было плохо укреплено, краснокожие прекрасно осознавали потери, которые могли понести в результате лобовой атаки, и избегали этого. В лучшем случае они пытались выманить часть людей из укрепления и заманить их в ловушку или проникнуть внутрь под мирным предлогом, а лишь затем атаковать.
Однако иногда они все же решались на подобный шаг. Наиболее часто на поселения нападали племена Южных равнин, особенно команчи и кайовы. Но их целью в основном были мексиканские поселения, обитатели которых практически не имели оружия, и порой им приходилось отбиваться камнями.

Когда крупные силы индейцев сталкивались с армей­скими формированиями, как и в битвах со своими краснокожими противниками, они выстраивались в линию. Воины могли атаковать все вместе или по отдельности. Лобовых атак кавалерии индейцы никогда не встречали, и та часть воинов, которая находилась на пути кавалеристов, рассыпалась и "отступала", а бойцы, находившиеся с флангов, нападали на атакующих с обеих сторон и заходили с тыла. Рассыпавшиеся воины скакали по кругу, присоединяясь к нападавшим с флангов. Если кавалеристы увлекались преследованием врагов и рассеивались по полю боя, их поражение было делом времени.

Тактика ведения боя армии США против индейцев была основана на методах, свойственных европейским армиям, и практически не приносила желаемых результатов на Равнинах. Приблизительно с 1860-х годов армейские чины начали перенимать тактику своих краснокожих врагов. Офицеры рассказывали что солдаты, несмотря на то, что вооружены револьверами, в ближнем бою уступают конным индейцам, вооруженным луками и стрелами.

Очень мало кто из драгун является хорошим наездником, а их лошади плохо тренированы или, "по крайней мере, не приспособлены к индейским методам войны". Тогда как воины Равнин, "одни из лучших конников в мире, и их лошади тренированы таким образом, что складывается впечатление, будто они готовы выполнять даже мысленные желания всадника. Они управляют ими без уздечки... оставляя обе руки свободными для применения оружия". Имея такую лошадь, индеец, вооруженный луком со стрелами или копьем, сближается с драгуном на расстояние эффективного выстрела из лука, что соответствует "приблизительно тридцати шагам, и быстро скачет вокруг драгуна кругами, пугая его лошадь своими воплями, что делает невозможным попасть в него из револьвера. В то же время он выпускает стрелы в человека и лошадь с такой скоростью, на которую не способен даже револьвер". При этом индеец свешивается сбоку своего скакуна, стреляя из-под его шеи, и противнику видно лишь одну его руку и ногу. Драгун же, "не способный управлять своей лошадью, напуганной воплями краснокожего и взбешенной полученными ранами, очень часто бывает бесславно убит своим энергичным и практически невидимым им врагом". Бойнтон сравнивал искусство боя индейских воинов с искусством русских казаков.

В этой связи интересно отметить и отношение индейцев к воинским качествам американских солдат. С одной стороны, дисциплина, лучшее вооружение и большая численность войск, безусловно, давали солдатам несомненные преимущества. С другой — ряд фактов все же свидетельствует о том, что своих индейских противников краснокожие воспринимали с большей опаской. Примечателен факт, что пауни, служившие разведчиками в американской армии, при встрече с группой враждебных индейцев часто надевали солдатские мундиры и шляпы и передвигались колонной, чтобы издали походить на белых кавалеристов. Противники хладнокровно ожидали их приближения, чтобы дать бой, но, когда хорошо во­оруженные пауни подъезжали ближе и скидывали мундиры, сиу и шайены всегда обращались в бегство, не желая сражаться с ними. Подобные ситуации могут свидетельствовать лишь о том, что воины не считали равнозначными силы одинакового количества белых солдат и индейцев. Кроме того, большинство побед американской армии над "краснокожими дикарями", где потери последних были действительно серьезными, приходятся на неожиданные нападения на спящие индейские лагеря. В этих случаях гибли в основном женщины, дети и старики.

Перестрелка с большого расстояния была скучным занятием для людей, чьей основной целью в бою было ударить врага рукой или другим предметом, чтобы посчитать на нем "ку". Позднее старики говорили: "Война белых людей - это всего лишь стрельба". После Первой мировой войны некоторые ветераны сиу искали возможности вступления в старые племенные воинские институты, но старики воспротивились, заявляя, что убийства людей из ружей недостаточно для того, чтобы называться насто­ящим воином - такая война просто "пустая стрельба". Безусловно, стрельба необходима, но не более. Она не могла ничего добавить к списку воинских заслуг краснокожего бойца.

@темы: индейцы

---

Оригинал взят у в Мне отмщение и персонажу воздам

Сегодня вдруг поняла, что никогда не пыталась мстить книгами. Или в книгах. Знаете, как любят делать ненаглядные мои МТА (да и не только они, классики тоже грешны): вывести в книге кого-то неприятного тебе в реале, а потом гонять его бушлатом по зоне сюжету, пока не помрет. И чтобы всем читателям отрицательный персонаж тоже был противен, и ждали бы они его гибели с азартом и попкорном. Однажды я попыталась придать одному из героев облик и манеры моего врага. Настоящего врага, не из тех, кого я тут, в вирте, поминаю нецензурным словом и недоброй шуткою. Есть люди, общение с которыми едва не кончилось для меня летальным исходом. Не знаю, чего ради я поместила один такой призрак своего темного прошлого в книгу - видимо, кошмар накануне приснился. С участием этого малого мне снятся особенно жуткие кошмары.

Которые теоретически можно закрыть, как гештальт, почти саморучно убив мерзавца на страницах книги. Психотерапевты, во всяком случае, советуют. Хотя верить психотерапевтам временами смешно, а временами опасно. Не говоря уж о том, что писательская профессия и/или талант мешает угробить отрицательного героя, не разобравшись в нем до донышка.

Писатель не может не задать вопрос персонажу: как ты дошел до жизни такой, негодяй? - и не ответить на этот вопрос.

Всем известен принцип: играешь плохого - ищи, где он хороший. А вот тут и начинаются нежданчики. Причем только у приличных писателей - у неприличных, в дальнейшем именуемых фикерами, равно как и у младоаффтаров все изначально схвачено и атрибутировано.

По большей части МТА и фикеры переводят стрелки на детскую психотравму. Как говорится, жила-была девочка, сама виновата. И предполагается, будто рассказ о школьной травле и семейном насилии отлично объясняет, зачем бывший обиженный подросток, а ныне темный властелин готовит конец света. Аффтаров не останавливает тот факт, что триггер, запустивший программу тотального разрушения, сработает лишь при определенных условиях, а для выращивания мистера Зло в душе задрота, побитого одноклассниками, необходима подходящая почва. Например, легко уязвимая гордость, крепко замешанная на неуверенности в себе - ею, впрочем, отличаются все дети и подростки. Злопамятность, которой отличаются уже не все подростки, но многие. Толика садомазохизма, которая заставляет не лечить раны, а растравлять их - еще менее распространенное отклонение. И унижение, много унижения, первоклассного, сверкающего всеми оттенками багрянца в воспаленном, как некогда любили писать, мозгу. Вот это все, не перечисленное вскользь, а в развернутом, художественно изложенном виде создаст темному властелину достойную биографию.

Второй излюбленный вариант - мстя. Враги сожгли родную хату, убили всю его семью, покоцали семейный бизнес, невесту отдали в гарем. После чего герой, уж будьте уверены, примется мстить не солдатне, действующей привычными для солдатни методами, а Самому Главному Военачальнику. Для чего он, как генерал Чарнота, даже бы в красные записался, только чтобы главвоеннача шлепнуть. Шлепнул бы, и сейчас же назад выписался (с). Шок от пережитого чудесным, а вернее, черномагическим образом превращает чистого и невинного ГГ в темного и циничного. Как будто каждый из таких мстюнов навеки застрял в переживании горя на стадии гнева - и ни туда, ни сюда на протяжении десятков, если не сотен лет. Как решил отомстить в тыща лохматом году, так и стоит на своем, хотя:
а) историческую родину Самого Главного Военачальника кровью залил,
б) народ его в кандалы заковал и унтерменшами сделал,
в) самого главврага таким раком поставил, что ужаснулись даже ангелы в небесах, не говоря уж о грязных смертных на нечистой земле.

Проблема МТА, выбирающих довольно распространенный психологический спусковой крючок для спирали насилия, состоит в том, что о самой спирали они ничего не знают. Не читали и не размышляли, каким образом из нормального человека вырастает чудовище. В их книгах такие вещи имеют вид "О, Джонни, прошу тебя, сделай монтаж!": чик - нападение - чик - горе - чик - чудовище. А все, что в промежутке... Да кто из аффтаров станет возиться с подробным описанием психологического процесса? МТА верят, будто читателю интересен исключительно сюжет, квест и экшн. Хотя замечено, что обсуждают (даже на форумах) чаще всего художественные образы, их развитие или деградацию, а сюжет просто не запоминают или запоминают применительно к состоянию героев.

Ну а приличные авторы, помещая неприятных им людей в повествование, могут сделать с прототипом что угодно. Могут ославить беспокойным дураком, как Л.Толстой, приревновав свояченицу, ославил светского льва Анатоля Шостака в образе пустого волокиты Анатоля Курагина. Могут, наоборот, вглядываясь в отвратительного вертухая Петрова, как С.Довлатов, создать ему и лицо, и душу, которых прототип, зональная функция, отродясь не имел. Мне второй метод роднее. Вернее, только он для меня и возможен: глядеть в лицо персонажу до тех пор, пока в нем не забрезжит человеческое.

Причем изначально образ может быть крайне несимпатичным. Некоторые получались такими, что буквально с первого появления вызывали ненависть неубиваемую. Цитирую пожелания одного из читателей относительно такого персонажа (между прочим, прототип этого героя меня саму едва до самоубийства не довел): "Может, он таки станет евнухом как-нибудь так нечаянно в бунте? Функцию он уже свою выполнил, его можно казнить, пусть и не до смерти. Терпеть не могу, когда нападают со спины, а у него подход сзади прямо-таки курс по жизни. Так что он мне с самого начала не понравился". Ай да я, подумалось вначале, герой еще ничего не сделал, а какое отторжение вызвал! Казалось бы, автор должен всячески привествовать вызванную отрицательным героем ненависть, подзуживать ее и разжигать. Однако я поймала себя на том, что подобные советы раздражают адски. Постепенно у меня родился внутренний протест: да ты-то откуда знаешь, что персонаж свою функцию выполнил? Тебе-то кто позволил решать насчет роли того или иного героя моих книг?

Не знаю, как некоторые писатели у публики интересуются: убить мне персонажа Имярек или пощадить, поставьте галочку. А я уж сделаю, как вам будет угодно. Им что, похуй задача, стоящая перед образом? Или тем творцам не хватает собственного замысла, чтобы выстроить логику событий? Тогда какого черта они шли в писатели? Впрочем, я не раз и не два замечала: многим МТА скучно писательство. Им скучно выписывать законы и беззакония внутренней логики, создавать образы, а не копипастить из чужих произведений или передирать из окружающей действительности. Их не останавливает даже то, что копированию поддаются не сами образы, а только поступки персонажей. Причем, как правило, разных персонажей, между которыми и сходство-то номинальное, по архетипу: лживый трикстер, мрачный убийца, фанатичный мученик, добрая подруга, наглая шлюха... Если надергать из разных киношек-книжек-игр-комиксов подходящих историй, слепится свой герой?

"То вроде лепится, а то не лепится...", как в мультике "Падал прошлогодний снег". Чаще нелепица, конечно. Потому что хорошо выписанный персонаж не бывает безликим, словно архетип. Если один мерзавец, насвистывая, сносит головы пленным, не факт, что он же свернет голову пушистому щеночку в ритуале вызова аццкого сотоны. Зато другой щенками и младенцами завтракает, хотя до дрожи боится собственной мамочки.

И только создатель образа знает, на что тот способен или неспособен, до каких низостей докатится и зачем это нужно в рамках сюжета. Оттого я и зарубила на корню все попытки превратить роман в интерактивный. Из гуманизма, чистого, как слеза невинно забаненного юзера. К тому же приказы, просьбы, намеки, науськивания, как поступить с персонажем, смотрятся одинаково удручающе: кто ты такой, мил-человек, чтобы я отдал своего героя в твои руки? А и отдам - что ты с ним делать будешь? Подрочишь на свои тайные кинки? Так это тебе на фанфикшен, я тебе не фикрайтер.

Ведь у приличного писателя сплошь и рядом бывает так, что отрицательный персонаж понемногу превращается в неоднозначный. Даже убивать его, поганца, становится не за что. И не то чтобы герой исправился - просто ближе стал, исчезло ощущение: только килевание его, горбатого, исправит. А прощение и жалость, рождающиеся в сердцах читателей, намного ценней картины сладкого отмщения, для которой и стараться особо не надо: жги-убивай-еби гусей, потом приведи полк верных слуг добра и развесь приспешников зла на дубу, как на елочке.

Один вопрос: зачем это было нужно? Чтобы показать: добро побеждает, если привести полк соратников, а приспешников окажется меньше и все в петрификус тоталус пьяные? Может, и так. А может, по-другому. От внутренней логики зависит.

Важно помнить, что внутренняя логика происходящего на бумаге (на мониторе, на пергаменте, на глинобитных табличках) начинается в голове пишущего, а не самозарождается из многабукафф. Поголовью диких МТА пора уже осознать простую истину: персонажи, в отличие от реальных людей, не месятся бессмысленно большую часть отведенного им времени, совершая значимые поступки и проходные действия в соотношении один к ста. Литература - концентрат, выжимка из событий. И даже если в ней описывается, как ленивый мужчина в халате душит диван, его ничегонеделанье работает на передачу авторской мысли, а не нагоняет объем, чтобы было что сдавать в дедлайн.

Поэтому и "вечные" темы вроде наказания порока должны раскрываться по воле автора, а не по прихоти публики. Тогда у книги есть шанс остаться в памяти читателя. А то, что читатель как бы сам и пишет - интерактивным способом - наверняка выветрится за пару-тройку лет.

@темы: писательское

---

prophotos-ru.livejournal.com/1830248.html

@темы: пейзажи

---

Кофеманам

серия постов о кофе www.liveinternet.ru/users/4600072/rubric/271458...

@темы: пьем и будем пить

---

У японцев было очень интересное средство защиты – легкий шелковый плащ хоро. Нижний конец плаща заправлялся за пояс и на скаку надувался как парус потоком встречного воздуха. Оказывается это легчайшая защита прекрасно спасала от легких японских стрел. Если самурая преследовали враги и обстреливали из луков, шелковая ткань легко оборачивалась вокруг стрелы и резко гасила ее силу.
mi3ch.livejournal.com/2466334.html

@темы: история оружия, Арагарта, история одежды

---

23.07.2013 в 20:05

Пишет  Il Buffone di Corte:

@темы: пейзажи

---

Оригинал взят у в Как носитель дразнилкогенного имени сочувствую Нефертити

В 2013 году в Москве родились 126 857 детей. Самыми популярными стали имена Софья\София и Артем, сообщила ИТАР-ТАСС глава столичного управления ЗАГС Ирина Муравьева. Сонечкой называли каждую 17-ю новорожденную. В десятке самых популярных женских имен - Мария, Анастасия, Анна, Дарья, Виктория, Елизавета, Варвара, Полина, Алиса (впервые в топ-10!). В десятке самых популярных мужских имен Александр, Максим, Иван, Михаил, Денис, Дмитрий, Кирилл, Андрей, Егор.

ЗАГС трепетно собирает коллекцию необычных имен. 2013 год принес туда имена Легенда, Ляля, Леля, Алиса-Нефертити - для девочек - и Ангел, Мир, Огнеслав, Космос, Максим-Москва, Океан, Скай - для мальчиков. В разные годы в столице детей называли Салат-Латук, Россия, Принц, Господин, Дельфина и другие.

@темы: имена

---

Оригинал взят у в Таблица символов Юникода

http://unicode-table.com/ru/

Чтобы вставить символ, кликните по нему и в открывшемся окошке нажмите "Скопировать в буфер". И будет вам: ✸ ѣ ♕ ➩ и так далее...

@темы: Вавилон-18, шпаргалки

---

из этой фотоподборки nikole-t.livejournal.com/676949.html

@темы: фото

---

Гендель, ария из оперы "Ринальдо", варианты исполнения

контратенор















Тенор


Контральто





Сопрано


Меццо-сопрано


Скомпиллированный, из к/ф "Фаринелли"


И тут еще подборка неидентифицированных мною голосов. В пении я ваще не секу, а лезть в вики уточнять персоналии - лень

@темы: история музыки

---

Патрик Барбье "История кастратов", отдельные цитаты

В сущности, сексуальная жизнь большинства кастратов могла быть практически нормальной: кастрация не препятствовала ни эрекции, ни семяизвержению, хотя выделявшаяся сперма не содержала, конечно, сперматозоидов, - другое дело, что силой и регулярностью этих актов кастраты, разумеется, уступали мужчинам. Медицина и Церковь того времени в весьма энергичных латинских выражениях признавали, что кастраты страдают бесплодием, impotentia generandi, но не бессилием, impotentia coeundi: и верно, связи (а то и браки) кастратов с женщинами не были бы столь многочисленны, если бы - хотя бы и в век всеобщего распутства - дело ограничивалось радостями совместного досуга.

После кастрации голос мальчика не мутировал, то есть не становился октавой ниже, как у других подростков, а оставался, так сказать, «высоким», полудетским — полуженским, и мог быть затем поставлен в промежутке между альтом и сопрано. Иногда в течение жизни голос менялся, превращаясь из сопрано в альт или наоборот: скажем, Пистокки и Николино приобрели контральто соответственно в двадцать и двадцать семь лет, а Гваданьи, напротив, в сорок пять из контральто перешел в сопрано.

Совершенно безосновательно, однако, часто высказываемое предположение, будто кастраты по природе своей имели огромный объем легких и, стало быть, чуть ли не неисчерпаемый «запас воздуха». Это предположение подтверждалось редкостной способностью некоторых певцов (например, Фаринелли) делать при пении долгие, почти в минуту, интервалы между вдохом и выдохом, но на самом деле этот эффект обеспечивался лишь чрезвычайно упорной работой над техникой дыхания, что и позволяло наиболее одаренным артистам достигать замечательных результатов, В общем, голос кастрата отличался от обычного мужского голоса нежностью, гибкостью и высотой, а от обычного женского — звонкостью, мягкостью и силой, и при этом благодаря развитой мускулатуре, технике и экспрессии превосходил детский голос.

Едва первых кастратов услышали сначала в Риме и затем в других больших городах, они вызвали у публики такой восторг, что в Неаполитанском королевстве ответом на ажиотажный спрос явилось дозволение всякому поселянидозволение всякому поселянину, имеющему не менее четырех сыновей, кастрировать одного из них ради Церкви. Другим — пусть косвенным — поощрением кастрации оказались эдикты Иннокентия Одиннадцатого и нескольких его преемников, воспрещавшие допускать женщин на сцену в городах папской области. А так как из этого следовало, что женские роли должны играть мужчины, все импресарио скоро поняли, насколько удобнее — и в вокальном и в сценическом отношении — поручать эти роли кастратам, а не фальцетам, как было принято раньше, и тем более не мальчикам, слишком юным, чтобы правдиво передать столь важные для барочной музыки affetti — сильные и страстные чувства.

Никакой звукозаписи в те времена не было, и юные кастраты ходили из Рима на Монте Марио ловить эхо собственных голосов, чтобы лучше прислушаться к своему пению и так исправить огрехи.

Рассуждать о «голосе кастрата как таковом» неверно: у каждого из них был свой собственный голос — с более или менее широким диапазоном, более или менее яркий, гибкий и мощный. Одни кастраты были сопранистами (как Кузанино, Каффарелли и Рауццини), другие — контр альтистами (как Сенезино и Гваданьи); одни потрясали публику удивительной орнаментальностью своей техники, другие покоряли Европу чувствительностью и трогательностью пения и игры. Словом, следует избегать обобщений, подгоняющих всех кастратов под один аршин. Несомненно, голоса их приводили публику в такой экстаз отчасти потому, что удовлетворяли распространенному в XVII и XVIII веках пристрастию к верхним регистрам, а лишь в этих регистрах возможно применить орнаментальную технику — потому-то кастратам всегда и всюду (кроме папской области) приходилось делиться славой с певицами сопрано. Тенорам было до тех и других далеко, а басы и вовсе не шли в расчет: так, в «Помпее» Алессандро Скарлатти восемь из одиннадцати партий были для высоких голосов, поровну для кастратов и женщин, но из женских партий три были для мужских персонажей и тоже могли исполняться кастратами — в итоге природных мужских голосов требовалось всего лишь три.

Но скорей всего голоса кастратов все-таки отличались от женских чем-то существенным — вероятно, у этих голосов были некие особенности, вернее, некие дополнительные особенности, которые и оправдывали не только двухвековое присутствие кастратов на сцене, но и их двухвековое превосходство. Важнейшим поводом к этому была, конечно, их сексуальная амбивалентность, о которой позднее будет сказано чуть подробнее, но, без сомнения, не менее важны были и собственно вокальные преимущества. Ежедневно упражняясь по несколько часов в течение многих лет, кастраты приобретали огромную емкость легких, которая — вкупе с замечательным развитием грудной клетки — наделяла их удивительной способностью к полному контролю над дыханием. Сакки был совершенно прав, когда говорил о Фаринелли, что тот владеет «самым главным — необычайной мощью вдоха и необычайной мощью выдоха»5. Притом, как мы уже видели в связи с последствиями операции, само положение гортани кастрата, а значит, и сближение голосовых связок с резонатором усиливали эффект полноты, чистоты и «блистательности», производивший столь сильное впечатление. И наконец, связки кастрата, бывшие, как правило, короче обычных мужских связок, однако длиннее и гораздо мускулистее женских, способны были издавать звук, соединявший в себе лучшие свойства женского и детского голосов сразу. Важно, однако, еще раз напомнить, что все кастраты были разными и что если даже операция приводила к некоторым более или менее сходным физическим изменениям, она вовсе не непременно наделяла всякого, кто ей подвергся, несравненным голосом. Вокальный диапазон певцов в течение XVII века значительно расширился — не потому что старшие уступали более молодым, а потому что композиторы, видя огромные вокальные возможности кастратов, оказывали на них сильнейшее давление, требуя все больших достижений как в верхнем, так и в нижнем регистрах. В начале XVII века оркестровка не предполагала, что сопрано поднимется выше соль4, а контральто выше до4 или ре4 (очень высокое до, которого потребовал в 1642 году Луиджи Росси для своего «Замка Атланта», было исключением), — и в таких тесситурах не было ничего особо примечательного. В течение второй половины столетия сопранисты и контральтисты стремились соответственно к ля4 и ми4, что вынуждало их смешивать грудной и горловой регистры, и то были лишь первые попытки, на протяжении XVIII века делавшиеся все смелее — голоса певцов бодро поднимались с нижнего регистра в средний и высокий, гладко и без помех скользя от ноты к ноте. Кузанино поднимался от доЗ к до5 (то есть контр-до), Паккьяротти — от си2 к до5, Маркези — от соль2 к до5, а Фаринелли — от до2 к до5 и даже к ре5. Самым выдающимся (но вовсе не самым эстетически ценным!) достижением было верхнее фа, которого сумел достигнуть кастрат Доменико Аннибали, хотя возможности применить свое достижение к делу у него, в сущности, не было. Однажды — но лишь однажды! — эта вокальная эквилибристика оказалась смертельной; как-то раз маэстро Галуппи попросил своего ученика по имени Лука Фабрис взять настолько высокую ноту, что у юного кастрата случился сердечный приступ и он умер на месте. Оставляя в стороне эти и подобные бесполезные подвиги, можно сказать, что в большинстве своем великие певцы могли брать больше двух октав, а некоторые — почти три.
Тем не менее, если почитать партитуры того времени, видно, что партии кастратов очень редко включали только что упомянутые особо высокие ноты. Публике нравились виртуозные трели, однако показные усилия контртеноров ее не привлекали: слушатели явно предпочитали низкие ноты, исполняемые высокими голосами, у которых они звучали гораздо теплее, чувственнее и эмоционально насыщеннее, и вот тут кастратам, действительно, не было равных, так что и композиторы предпочитали средний регистр — самый подходящий для выражения, чувствований (affetti) и лучше всего подчеркивающий несравненную теплоту и нежность мужских сопрано и контральто. Почти все писанные для Фаринелли арии не выходят за пределы диапазона ля2 — до4, то есть обычного диапазона всякого контральтиста, если он не желает рисковать голосом. Другое дело, что иногда та или иная исключительная ария — скажем, «Qual guerriero in campo armato» в опере его брата «Гидасп» — могли вынудить его подняться от соль2 к до5, использовав при этом самые разные модуляции, трели и сложные вокализы, а затем вернуться назад снижающимися перелетами (volees), похожими на перезвон колоколов. В сущности, именно каденции предоставляли певцам наибольшую свободу, ибо тут они сами выбирали, как наилучшим образом представить свои самые впечатляющие достижения — особенно если певец ради удовольствия публики изобретал собственную прогрессию через все три части арии, делая вторую каденцию орнаментальнее первой, а третью — орнаментальнее второй.
Долгие годы ученичества, где бы они ни были проведены, открывали кастратам все технические секреты барочного орнаментализма, ныне более не существующего. Среди этих секретов были и virtuosita spiccata, то есть искусство разделения нот в трелях, и gruppetti, и быстрые volees и passaggi — настоящий вокальный фейерверк. Одним из важнейших технических элементов была I'agiiita martellata, состоявшая, как известно от Манчини, из чередования повышений и понижений, каждое из которых сопровождалось повторением второй ноты в перкуссионной манере. И наконец, любимым номером большинства кастратов была messa di voce, которая начиналась с pianissimo и постепенно наращивала звук до предела, после чего ослабевала, покуда он не стихал совершенно.
Фаринелли и тут первенствовал, так как умел, говорят, не переводя дыхания продлевать ноту на целую минуту. Сакки пишет, что «сначала он делал глубокий вдох, а затем так экономно расходовал воздух, что мог держать ноту гораздо дольше, чем можно было бы ожидать, — и при этом совершенно неподражаемо переходил от громкого звучания к более мягкому»*. Брат Фаринелли Рикардо однажды сочинил для него арию Son qual nave che agitata, нарочно предназначенную для демонстрации вокального диапазона: начиналась она с прекрасной messa di voce, продолжавшейся несколькими сериями трелей и отдельных нот, — а Фаринелли, если верить современникам, мог держать ноту впятеро дольше прочих певцов.

Одно из первых наставлений, даваемых учителями ученикам с XVI века и до самого конца XVIII, касалось птичьего пения: ученикам следовало прислушиваться к нему как можно внимательнее, чтобы впоследствии уметь воспроизводить. То был сразу метод и результат, строгая наука и эффектный перформанс, так как птичье пение, в сущности, включало все элементы виртуозности ~ в частности, быстрые трели с их раздельными нотами, — а стало быть, способность его воспроизводить означала совершенное владение вокальным искусством.

Церковь воспрещала браки евнухов, так что за разрешением на подобный брак следовало обращаться к папе. Меж тем кастрат Кортона безумно влюбился в некую Барбаруччу и пожелал на ней жениться, а посему обратился с прошением к папе, объясняя, что кастрирован «плохо» (это была неправда), а значит, к женитьбе способен. Понтифик письмо прочитал, остался непреклонен и начертал на полях резолюцию: «Дозволяю быть кастрированным получше».

В начале XVIII века, при Клементе Одиннадцатом, все оставалось по-старому; этот папа вообще запрещал женщинам петь, хотя бы и дома, на том основании, что пение «вредит приличествующей их полу скромности», и предостерегал их от пения даже во время домашней работы: в соответствии с его указом, «никакая женщина, замужняя, вдовая или девица, не должна учиться пению и лицедейству», а мужей и опекунов он призывал никогда не пускать в дом, где есть женщина, никаких учителей музыки.

одной из подружек Казаковы удалось обмануть священника, которому полагалось проверять всех принимаемых на службу певцов: она оделась кастратом, вела себя с присущей кастратам манерностью, а к причинному месту прилепила убедительную подделку.

Ясно, что папские указы распространялись и на балет, а потому все танцовщицы на самом деле были переодетыми мужчинами. Чрезмерная стыдливость не обошла даже марионеток, о чем свидетельствовал в 1769 году аббат Ришар: «В Риме балерины на сцену не допускаются, и танцуют переодетые женщинами мальчики, коим велено надевать для того черные панталончики. Это правило применяется и к марионеткам из опасения, как бы их деревянные ляжки не распалили страсти семинаристов»9. От этого глупого ханжества не было, разумеется, никакой пользы, потому что якобы присущая женщинам безнравственность с не меньшим успехом распространялась благодаря мужчинам, как это справедливо отмечал даже в середине XVIII века, то есть уже в эпоху начинавшейся либерализации, Траджиенсе: «Верно, что в иных театрах можно видеть красивых отроков, переодетых женщинами и вместо них танцующих, однако столь же верно, что повадка и движения сих отроков куда вольнее и развязнее, нежели у самих женщин»10. Эспеншаль, как и большинство французов, был настроен еще менее восторженно: «Какая радость от балета, в коем прима-балерина — мальчик?»11. А барона Пелльница в равной мере разочаровали певцы: «Нет ничего смехотворнее зрелища этих полумужчин, притязающих изображать женщин, но не обладающих выразительностью и изяществом оных, хотя здесь им достается не меньше рукоплесканий, чем досталось бы наилучшим певицам»12.

В Венеции некоторым священникам случалось даже принимать участие в оперных спектаклях, и Сен-Дидье рассказывает, что однажды в театре какой-то зритель воскликнул: «Глядите, вон отец Пьерро — играет старуху!», а полвека спустя Немайц сам видел в театре монахов-оркестрантов. В некоторых флорентийских монастырях игрались музыкальные комедии, включавшие также балет, причем кое-где послушники рядились балеринами, а кое-где, напротив, монашки рядились в мужское платье. Иногда во время карнавалов театр Делла Пергола даже устраивал в монастырях особые представления — начинались они раньше обычных, так как должны были завершиться до полуночи, билеты продавались по сниженным ценам, и люди говорили, что это, мол, зрелища «для масок и монахов». Почти повсюду в Италии в монастырях звучала современная музыка — где-то монахи представляли оперу, а где-то монашки устраивали струнный оркестр. В одной обители даже был случай, когда монахини всерьез подрались, ибо не могли сговориться, надо ли им исполнять оперу — и в этой драке одну монахиню зарезали и скинули со стены, и было несколько раненых!

У кастрата Бернакки была любовница, певица Антония Мериги, и он питал к ней столь всепоглощающую страсть, что попытался с помощью шантажа противопоставить ее и себя всем прочим — согласился остаться в Неаполе, только если с Мериги тоже заключат контракт и при этом уволят его главного соперника, Кузанино. Король так хотел заполучить Бернакки, что был готов на все, а потому обещал исполнить оба требования, но неаполитанская знать предпочитала Кузанино и стала на его сторону. Королю пришлось уступить, а Бернакки пришлось покинуть Неаполь — но по-прежнему в объятиях подруги.

Великий Каффарелли часто раздражал публику высокомерием и дурным нравом, но это не мешало пылким поклонницам искать способы добиться его расположения. У него было много романов, и один из них, с римской аристократкой, длился долго, однако, к несчастью, у мужа появились подозрения и однажды вечером он попытался застигнуть любовников, так что Каффарелли едва успел укрыться в саду, где провел всю ночь, а в результате простудился и целый месяц лежал больной. Вскоре рогоносец устроил на него покушение. Певец спасся лишь по счастливой случайности и затем не являлся в Рим иначе, как с четырьмя провожатыми, которых нанимала по-прежнему влюбленная в него дама. В конце концов Каффарелли счел такое положение вещей неудобным и перебрался в Венецию.

Кастрат Консолино своей связью с маркизой Витторией Лепри давал повод ко многим толкам, но затем маркиза его отставила, предпочтя объятия какого-то из кардиналов, и по Риму распространился сочиненный по этому поводу дерзкий памфлет Пасквино: «Раз уж природа влечет тебя забавляться с теми, у кого пусто в мошонке, скажи на милость, зачем выбрала ты теперь того, у кого пусто в голове?»2 Консолино тем временем утешился в объятиях другой аристократки, страстно в него влюбленной, однако заботившейся о внешних приличиях и потому требовавшей, чтобы он приходил к ней в женском платье — одном из тех, в которых выступал на сцене.

Сифаче, будучи уже немолодым человеком, влюбился в Болонье в овдовевшую сестру маркиза Марсили. Семья дамы была очень недовольна этим романом и поспешно вынудила ее вступить в болонский монастырь св. Лоренцо, но кастрата это отнюдь не смутило — он сумел получить свободный доступ в монастырь и продолжил связь с той самой точки, на которой его попытались остановить, более того, ему хватило глупости хвастаться своим подвигом перед всеми, кто соглашался слушать. Семейство дамы не замешкалось с ответом: 29 мая 1697 года Сифаче был убит людьми маркиза Марсили на дороге из Болоньи в Феррару. Ему было только сорок четыре года. О романе было известно всем, но Конфуорто в своей ежедневной газете описал происшествие с удивительной деликатностью, объясняя убийство тем, что «по слухам, кастрат, невзирая на запрещение упомянутого маркиза, нередко являлся развлечь пением его сестру, отчего, вероятно, и возникло подозрение в неподобающем поведении», — отсюда можно заключить, что все старались сохранить репутацию великого певца незапятнанной.

Наступившее столетие изо всех сил старалось сколь возможно отчетливее разделить в опере мужские и женские партии, и среди певцов не находилось желающих подражать канувшим в прошлое голосам и манерам кастратов. В 1845 году в Париже один тенор, голосом и наружностью несколько похожий на кастрата, потребовал написать на всех афишах, что он «имеет честь уведомить публику, что женат и имеет детей».

В вопросе о том, какими певцами заменять кастратов в сегодняшних представлениях барочных произведений, согласия пока нет. О «сопранистах» сказано, но и фальцеты, даже самые лучшие, тоже не вписываются в соответствующую оперную традицию, так как не обладают диапазоном и силой, которыми обладали голоса кастратов — а с другой стороны, именно фальцеты отчасти воспроизводят столь восхищавшую всех в кастратах амбивалентность, то есть сочетание «женственного» голоса с мужским телом. Переодетые мужчинами певицы подобного впечатления создать не могут, однако нежность и сила их голосов лучше подходят сочиненным некогда для кастратов оперным партиям — тут не следует забывать, что на роли вроде роли Ринальдо у Генделя могли назначаться равно и кастраты и женщины. Недаром, например, Нелла Анфузо, голос которой имеет удивительно широкий диапазон, утверждает, что использует технику, непосредственно заимствованную из трудов по вокальному мастерству, написанных в XVI, XVII и XVIII веках. В 1994 году в фильме Жерара Корбье «Фаринелли, кастрат» была произведена попытка воссоздать огромный диапазон голоса Фаринелли искусственно: сопрано записали поверх контртенора, а затем с помощью компьютерной обработки заставили эту смесь звучать как один голос.

@темы: медицина, история музыки, читаю и цитирую

---

Как правильно удалить обновление в Windows 7. spayte.ru/post309139740/?upd

По умолчанию операционная система Windows настроена так, чтобы автоматически загружать всевозможные обновления с сайта Microsoft. Данная настройка полезна в целях обеспечения безопасности и стабильности системы. Но иногда возникают ситуации, когда просто необходимо удалить некоторые из них или вовсе отключить автоматическую загрузку и установку.

 Для того, чтобы выбрать и удалить обновление, заходим в панель управления с помощью клавиш Win + R, открываем диалоговое окно и вводим команду control. В панели управления выбираем "Программы и компоненты", в левой части окна нажимаем на вкладку "Установленные обновления", выбираем нужное, щёлкаем по нему правой клавишей мыши и нажимаем удалить. При необходимости перезагрузите ПК.

В данном материале хотелось бы заострить внимание на обновлении, которое отвечает за подлинность  и активацию сиcтемы KB971033. Удалять будем  именно его. 

 

Если Windows не является подлинной, то после установки данного обновления и перезагрузки ПК, вы увидите чёрный экран и в правом нижнем углу надпись "Ваша копия Windows не является подлинной".

Что можно сделать  в этом случае ?

1. Удалить данное обновление и перезагрузить ПК


2. Заново активировать Windows (Обсуждение на форуме - при необходимости создайте тему "Активация Windows" в категории Форума "Установка и настройка Windows")
   


3.  Как отключить автоматическое обновление? Заходим в "Панель управления" и выбираем "Центр обновления Windows", в левой части окна выбираем "Настройка параметров". В открывшемся окне в разделе "Важные обновления" необходимо выбрать "Не проверять наличие обновлений", а также снять все галочки с пунктов ниже.
   


4. Для того, чтобы поддерживать систему в актуальном состоянии, всё же будет полезно устанавливать обновления безопасности  выборочно с сайта Microsoft (ссылка Здесь)
   


5. Переодически просматривать новости о выходе очередных обновлений можно в "Microsoft download center" ссылка Здесь
   

Надеюсь, что данная информация станет для Вас полезной. Удачи!

http://alldorado.com.ua/Glavnyie-novosti/kak-pravilno-udalit-obnovlenie-v-windows-7.html

@темы: шпаргалки