Оригинал взят у в Расцвет и падение "налога на знание" в Британии – часть первая
Данный рассказ посвящён тому, как в Британии появились, а потом были упразднены разные поборы с печатных изданий, именовавшиеся "налогом на знание".
читать дальше
"Налогом на знание" британские радикальные либералы первой половины XIX столетия именовали три отчисления в казну, которые полагалось в те времена платить газетам – гербовый сбор, налог на рекламу и бумажный акциз.
Гербовый сбор был введён в 1712 году в рамках мер для пополнения казны в ходе Войны за Испанское наследство. Для газет в полстраницы он составлял полпенни за каждый экземпляр, в страницу и более – пенни за каждую страницу каждого экземпляра. Издания более 6 страниц от платы освобождались.
Уплату сбора удостоверял проставленный на каждой газетной странице особый красный штамп, представлявший собой стилизованной изображение переплетённых розы и чертополоха – герба королевы Анны.
Штамп проставлялся в особых офисах казначейства, которых было всего 4-ре на всё Соединённое Королевство – в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге и Дублине. Доставлять газеты в офисы для штампования было обязанностью издателя. За неуплату установлен штраф в 20 фунтов.
В ходе следующих войн Империи гербовый сбор не забывали повышать – в 1757-м, во время Семилетней войны, полустраничные газеты приравняли к одностраничным, в 1776-м, во время войны с североамериканскими колониями, сбор повысили на полпенни.
Ещё полпенни добавил премьер-министр Уильям Питт-младший в 1789-м в ходе затыканием громадных дыр в бюджете после американской войны – так что гербовый сбор дошёл до 2 пенсов за страницу.
Премьер не успел позатыкать все дыры, как начались войны с революционной, а затем Наполеоновской Францией. И в апреле 1797 года Питт-младший провёл через парламент обширное налогооблажение предметов роскоши.
К оным, наряду с драгоценностями, духами, вином, чаем, кофе и сахаром, премьер отнёс и газеты с книгами. Гербовый сбор был повышен сразу на полтора пенса (при 20 % скидке для газет, стоивших 6 пенсов и меньше). Штраф за неуплату гербового сбора увеличен до 100 фунтов.
А главное, был введён особый налог на бумагу – бумажный акциз. Под него подпадали все, кто использовал бумагу в коммерческих целях – не только газетчики и книгоиздатели, но и обычные торговцы, применявших бумажную упаковку для своего товара.
Налог на рекламу был установлен в 1757-м, повышался в 1789-м и 1803-м. Причём понятие реклама тогда толковалось весьма расширительно и под налог подпадали даже простые частные объявления вроде "требуется гувернантка" и т.п.
После завершения Наполеоновских войн все эти три вида платежей не только не были отменены, а даже увеличились. В итоге с 1815-го гербовый сбор составлял 4 пенса за страницу, бумажный акциз – 4 пенса за каждый фунт, налог на рекламу – три с половиной шиллинга за каждое объявление.
Последствия такого налогообложения были очевидны.
Цены на газеты, несмотря на заметное удешевление процесса производства в результате технического прогресса, заметно выросли. Если на момент введения гербового сбора в 1712-м обычная лондонская 4-страничная газета стоила пенни, то в 1820-х уже 7 пенсов.
Издание газет стало делом абсолютно убыточным и держаться на плаву газеты могли только благодаря правительственным грантам или щедрым меценатам, что порождало вопросы о свободе СМИ.
Наличие всего 4-х гербовых офисов во всей Великобритании привело к фактическому угасанию периодической печати за пределами данных 4-х городов.
Наметилась опасная тенденция к монополизации рынка – если в 1800-м издававшиеся в Лондоне 4 главные ежедневные газеты ("Морнинг Пост", "Морнинг Кроникл", "Морнинг Геральд" и "Таймс") имели примерно равные тиражи в 3-4 тысячи, то к 1850-му "Таймс" издавалась тиражом в 40 тысяч, вдвое большим чем тиражи всех пяти остальных ежедневных лондонских газет вместе взятых ("Морнинг Кроникл", "Морнинг Геральд", "Морнинг Эдвертайзер", "Морнинг Пост", "Стэндарт"), чьи тиражи остались на уровне 3-5 тысяч.
Провинциальные газеты имели в среднем тиражи от 1,5 до 3,5 тысяч, при этом выходили не ежедневно, а 2-3 раза в неделю.
Само британское общество за век серьёзно изменилось. Резко повысилась грамотность населения, его общественная активность и востребованность газет.
Для рабочего, зарабатывающего 40-50 фунтов в год, и даже для вполне уважаемого и относимого к среднему классу клерка со 100-150 фунтами годового дохода, газета стала предметом жизненно-необходимым. Вот только тратить 17 с половиной фунтов в год на одну только "Таймс" не могли себе позволить и гораздо более обеспеченные люди.
Так что рабочему или клерку приходилось искать иные выходы. Распространённой стала покупка газет вскладчину, предприимчивые владельцы пабов завлекали алкавших новостей посетителей публичным чтением газет.
Появился и достиг громадного объёма самиздат, именовавшийся из-за отсутствия штампа, прозванного журналистами "рабским клеймом", "негербовая пресса".
О масштабах явления говорит хотя бы то, что в одном только Лондоне за период с 1830 по 1836 год было заведено 1130 уголовных дел по "негербовым газетам". Разумеется, такая ситуация создавала весьма благоприятную среду для коррупции.
Неудивительно, что с самого начала в 1820-х деятельности различных реформистских движений их общим требованием стала отмена "налога на знание" и "однопенсовые газеты для народа".
Под давлением чартистов в 1833-1836 годах парламент снизил бумажный акциз в два раза, гербовый сбор – в 4 раза, а налог на рекламу – на 2 шиллинга.
Газеты немного подешевели – до 5 пенсов. Но и 12 с половиной фунтов за годовой комплект "Таймс" было слишком много для клерка, и тем более рабочего.
Из рук чартистов знамя борьбы за "однопенсовые газеты для народа" перешло к "манчестерцам"-фритредерам.
В 1849-м был создан "Комитет за уничтожение газетных штампов", вскоре преобразованный в "Ассоциацию за отмену налога на знание".
Председателем его стал либеральный депутат палаты общин от Манчестера Томас Милнер Гибсон, секретарём – известный чартистский активист Добсон Коллетт. В деятельности ассоциации активно участвовали и сам "апостол свободной торговли" Ричард Кобден, и его ближайший соратник Джон Брайт.
Ассоциация устраивала митинги, собрания, направляла петиции в парламент. По понятным причинам, деятельность ассоциации имела широкую поддержку прессы.
Члены ассоциации объясняли, что данные виды налогов, помимо препятствования распространению знаний в широких народных массах, порождают раздувание чиновничьего аппарата, бюрократизм, коррупцию, мешают экономическому развитию страны и техническому прогрессу.
Активно апеллировали к американскому опыту – потрясая "Нью-Йорк Трибьют" и другими популярными заокеанскими газетами, публикующими массу интересных и полезных статей, которые стоят всего, в переводе на британские деньги, пенни.
"Любой аргумент, что был использован для освобождения хлебной торговли, подходит и для освобождения от налогов газет" – напоминал Кобден о временах потрясшей всё британское общество яростной битвы против хлебных законов.
Весной 1850 года Милнер Гибсон внёс в палату общин билль, предлагавший полную отмену всех трёх видов "налога на знание". Большинство депутатов восприняло его лишь как попытку лишить казну годового дохода в 4 миллиона 600 тысяч фунтов, и хорошо поупражнялись в остроумии.
Премьер-министр лорд Джон Рассел (дедушка философа Бертрана) ехидно заметил, что сильно сомневается, что "в нашей ежедневной прессе есть то, что можно величаво называть знанием".
16 апреля билль был провален с убийственной разницей голосов – 89 за, 190 против.
Вторую попытку Милнер Гибсон предпринял летом 1853-го, когда внёс отдельные билли об отмене гербового сбора и рекламного налога. Первый билль предсказуемо провалился, а вот второй "манчестерцам" удалось протащить.
Милнер Гибсон бил противника его же оружием, активно используя финансовый аргумент – наш билль лишает бюджет всего 80 тысяч фунтов в год, имея результатом удешевление и резкий рост рекламы, что очень благотворно скажется на всей экономике, в то время как только что принятый палатой бюджет упраздняет налогов (впервые ставший министром финансов Гладстон активно занялся сокращением косвенных налогов) на 3 миллиона с непонятным результатом.
Брайт добавлял, что возможно даже и потерь у бюджета не будет, ибо после отмены налога на рекламу количество объявлений в газетах резко возрастёт – а объявления эти отправляются почтой, и во сколько раз больше однопенсовых почтовых марок продаст Королевская почта?
Объяснял, почему налог на рекламу входит в "налог на знание", Милнер Гибсон так: "Если мы хотим иметь свободную прессу по всей стране, то она может существовать только за счёт рекламы". Другой причиной было то, что реклама в газетах будет серьёзным подспорьем для книжной торговли.
Решающее обсуждение 1 июля 1853 года затянулось далеко за полночь, и немалая часть депутатов успела разойтись ещё до голосования – налог на рекламу был отменён 70 голосами против 61.
Казалось, большего в ближайшие годы не добиться, но тут началась Крымская война…
читать дальше
"Налогом на знание" британские радикальные либералы первой половины XIX столетия именовали три отчисления в казну, которые полагалось в те времена платить газетам – гербовый сбор, налог на рекламу и бумажный акциз.
Гербовый сбор был введён в 1712 году в рамках мер для пополнения казны в ходе Войны за Испанское наследство. Для газет в полстраницы он составлял полпенни за каждый экземпляр, в страницу и более – пенни за каждую страницу каждого экземпляра. Издания более 6 страниц от платы освобождались.
Уплату сбора удостоверял проставленный на каждой газетной странице особый красный штамп, представлявший собой стилизованной изображение переплетённых розы и чертополоха – герба королевы Анны.
Штамп проставлялся в особых офисах казначейства, которых было всего 4-ре на всё Соединённое Королевство – в Лондоне, Манчестере, Эдинбурге и Дублине. Доставлять газеты в офисы для штампования было обязанностью издателя. За неуплату установлен штраф в 20 фунтов.
В ходе следующих войн Империи гербовый сбор не забывали повышать – в 1757-м, во время Семилетней войны, полустраничные газеты приравняли к одностраничным, в 1776-м, во время войны с североамериканскими колониями, сбор повысили на полпенни.
Ещё полпенни добавил премьер-министр Уильям Питт-младший в 1789-м в ходе затыканием громадных дыр в бюджете после американской войны – так что гербовый сбор дошёл до 2 пенсов за страницу.
Премьер не успел позатыкать все дыры, как начались войны с революционной, а затем Наполеоновской Францией. И в апреле 1797 года Питт-младший провёл через парламент обширное налогооблажение предметов роскоши.
К оным, наряду с драгоценностями, духами, вином, чаем, кофе и сахаром, премьер отнёс и газеты с книгами. Гербовый сбор был повышен сразу на полтора пенса (при 20 % скидке для газет, стоивших 6 пенсов и меньше). Штраф за неуплату гербового сбора увеличен до 100 фунтов.
А главное, был введён особый налог на бумагу – бумажный акциз. Под него подпадали все, кто использовал бумагу в коммерческих целях – не только газетчики и книгоиздатели, но и обычные торговцы, применявших бумажную упаковку для своего товара.
Налог на рекламу был установлен в 1757-м, повышался в 1789-м и 1803-м. Причём понятие реклама тогда толковалось весьма расширительно и под налог подпадали даже простые частные объявления вроде "требуется гувернантка" и т.п.
После завершения Наполеоновских войн все эти три вида платежей не только не были отменены, а даже увеличились. В итоге с 1815-го гербовый сбор составлял 4 пенса за страницу, бумажный акциз – 4 пенса за каждый фунт, налог на рекламу – три с половиной шиллинга за каждое объявление.
Последствия такого налогообложения были очевидны.
Цены на газеты, несмотря на заметное удешевление процесса производства в результате технического прогресса, заметно выросли. Если на момент введения гербового сбора в 1712-м обычная лондонская 4-страничная газета стоила пенни, то в 1820-х уже 7 пенсов.
Издание газет стало делом абсолютно убыточным и держаться на плаву газеты могли только благодаря правительственным грантам или щедрым меценатам, что порождало вопросы о свободе СМИ.
Наличие всего 4-х гербовых офисов во всей Великобритании привело к фактическому угасанию периодической печати за пределами данных 4-х городов.
Наметилась опасная тенденция к монополизации рынка – если в 1800-м издававшиеся в Лондоне 4 главные ежедневные газеты ("Морнинг Пост", "Морнинг Кроникл", "Морнинг Геральд" и "Таймс") имели примерно равные тиражи в 3-4 тысячи, то к 1850-му "Таймс" издавалась тиражом в 40 тысяч, вдвое большим чем тиражи всех пяти остальных ежедневных лондонских газет вместе взятых ("Морнинг Кроникл", "Морнинг Геральд", "Морнинг Эдвертайзер", "Морнинг Пост", "Стэндарт"), чьи тиражи остались на уровне 3-5 тысяч.
Провинциальные газеты имели в среднем тиражи от 1,5 до 3,5 тысяч, при этом выходили не ежедневно, а 2-3 раза в неделю.
Само британское общество за век серьёзно изменилось. Резко повысилась грамотность населения, его общественная активность и востребованность газет.
Для рабочего, зарабатывающего 40-50 фунтов в год, и даже для вполне уважаемого и относимого к среднему классу клерка со 100-150 фунтами годового дохода, газета стала предметом жизненно-необходимым. Вот только тратить 17 с половиной фунтов в год на одну только "Таймс" не могли себе позволить и гораздо более обеспеченные люди.
Так что рабочему или клерку приходилось искать иные выходы. Распространённой стала покупка газет вскладчину, предприимчивые владельцы пабов завлекали алкавших новостей посетителей публичным чтением газет.
Появился и достиг громадного объёма самиздат, именовавшийся из-за отсутствия штампа, прозванного журналистами "рабским клеймом", "негербовая пресса".
О масштабах явления говорит хотя бы то, что в одном только Лондоне за период с 1830 по 1836 год было заведено 1130 уголовных дел по "негербовым газетам". Разумеется, такая ситуация создавала весьма благоприятную среду для коррупции.
Неудивительно, что с самого начала в 1820-х деятельности различных реформистских движений их общим требованием стала отмена "налога на знание" и "однопенсовые газеты для народа".
Под давлением чартистов в 1833-1836 годах парламент снизил бумажный акциз в два раза, гербовый сбор – в 4 раза, а налог на рекламу – на 2 шиллинга.
Газеты немного подешевели – до 5 пенсов. Но и 12 с половиной фунтов за годовой комплект "Таймс" было слишком много для клерка, и тем более рабочего.
Из рук чартистов знамя борьбы за "однопенсовые газеты для народа" перешло к "манчестерцам"-фритредерам.
В 1849-м был создан "Комитет за уничтожение газетных штампов", вскоре преобразованный в "Ассоциацию за отмену налога на знание".
Председателем его стал либеральный депутат палаты общин от Манчестера Томас Милнер Гибсон, секретарём – известный чартистский активист Добсон Коллетт. В деятельности ассоциации активно участвовали и сам "апостол свободной торговли" Ричард Кобден, и его ближайший соратник Джон Брайт.
Ассоциация устраивала митинги, собрания, направляла петиции в парламент. По понятным причинам, деятельность ассоциации имела широкую поддержку прессы.
Члены ассоциации объясняли, что данные виды налогов, помимо препятствования распространению знаний в широких народных массах, порождают раздувание чиновничьего аппарата, бюрократизм, коррупцию, мешают экономическому развитию страны и техническому прогрессу.
Активно апеллировали к американскому опыту – потрясая "Нью-Йорк Трибьют" и другими популярными заокеанскими газетами, публикующими массу интересных и полезных статей, которые стоят всего, в переводе на британские деньги, пенни.
"Любой аргумент, что был использован для освобождения хлебной торговли, подходит и для освобождения от налогов газет" – напоминал Кобден о временах потрясшей всё британское общество яростной битвы против хлебных законов.
Весной 1850 года Милнер Гибсон внёс в палату общин билль, предлагавший полную отмену всех трёх видов "налога на знание". Большинство депутатов восприняло его лишь как попытку лишить казну годового дохода в 4 миллиона 600 тысяч фунтов, и хорошо поупражнялись в остроумии.
Премьер-министр лорд Джон Рассел (дедушка философа Бертрана) ехидно заметил, что сильно сомневается, что "в нашей ежедневной прессе есть то, что можно величаво называть знанием".
16 апреля билль был провален с убийственной разницей голосов – 89 за, 190 против.
Вторую попытку Милнер Гибсон предпринял летом 1853-го, когда внёс отдельные билли об отмене гербового сбора и рекламного налога. Первый билль предсказуемо провалился, а вот второй "манчестерцам" удалось протащить.
Милнер Гибсон бил противника его же оружием, активно используя финансовый аргумент – наш билль лишает бюджет всего 80 тысяч фунтов в год, имея результатом удешевление и резкий рост рекламы, что очень благотворно скажется на всей экономике, в то время как только что принятый палатой бюджет упраздняет налогов (впервые ставший министром финансов Гладстон активно занялся сокращением косвенных налогов) на 3 миллиона с непонятным результатом.
Брайт добавлял, что возможно даже и потерь у бюджета не будет, ибо после отмены налога на рекламу количество объявлений в газетах резко возрастёт – а объявления эти отправляются почтой, и во сколько раз больше однопенсовых почтовых марок продаст Королевская почта?
Объяснял, почему налог на рекламу входит в "налог на знание", Милнер Гибсон так: "Если мы хотим иметь свободную прессу по всей стране, то она может существовать только за счёт рекламы". Другой причиной было то, что реклама в газетах будет серьёзным подспорьем для книжной торговли.
Решающее обсуждение 1 июля 1853 года затянулось далеко за полночь, и немалая часть депутатов успела разойтись ещё до голосования – налог на рекламу был отменён 70 голосами против 61.
Казалось, большего в ближайшие годы не добиться, но тут началась Крымская война…
@темы: Арагарта, англомания
